Роман с Луной

Встречу банкир Дима назначил на углу Сивцева Вражка и Староконюшенного, возле мусорного бака с надписью «Минкульт». Припарковали машину и стали наблюдать за мрачноватым потоком человечества, движущимся по Сивцеву Вражку.

– Он будет в джинсах, с полиэтиленовым пакетом в руках, – сказал мальчик.

Через тридцать минут к мусорному баку подкатил старый потрепанный «Москвич» эксклюзивной окраски «брызги шампанского». Оттуда вышел Дима в джинсах и с пакетом в руках, точь-в-точь такой, каким его описал мальчик.

Фима закрылся газетой, как бы читая, но держал ее вверх тормашками, всем своим видом показывая, что, по его представлениям – возможно, конечно, устаревшим, – банкиры должны выглядеть иначе. Кеша тоже напрягся, но сумку все же выпустил из рук.

Мальчик уединился с Дмитрием в «Москвиче» и переложил туго перевязанные пачки кредитных билетов государственного банка Соединенных Штатов к Диме в эфемерный полиэтиленовый пакет.

– Ты только скажи, сколько тут, – беззаботно попросил Дима, – а то мне некогда пересчитывать. – После чего скрылся с пакетом в торце ближайшего здания за массивной парадной дверью. Никакой расписки, ничего.

– Ох. – Кеша набрал в легкие побольше воздуха, вылез из машины, приблизился к заветной двери и прочитал табличку: «Общество спортсменов-инвалидов Московской области».

Кеша нервно подергал ручку: дверь была заперта. Они сели в «оку» и стали ждать.

– А вдруг он не вернется? – слабым голосом проговорил Кеша. – Даже если мы заберем его автомобиль в качестве компенсации, это не возместит нам и десятой части того, что он похитил.

Фима продолжал читать перевернутую газету. Мальчик молчал.

Прошло сорок пять минут.

– Академический час, – нарушил молчание профессор Серафим, нащупывая нитроглицерин в кармане пиджака.

В этот момент массивная дверь «Общества спортсменов-инвалидов» распахнулась, и на пороге появился банкир. Насвистывающей походкой он возвратился, помахивая пакетом.

– Держите, – сказал Дима, вытаскивая увесистый газетный сверток, – здесь семьдесят три котлеты – два миллиона шестьсот пятьдесят тысяч триста восемь рублей.

О том, чтобы пересчитывать, не могло быть и речи. Да и пытаться стереть верхний слой металлической полоски, как советовали специалисты Гознака, дабы удостовериться в подлинности купюр, ни у кого не хватило пороху. Так все обрадовались простому факту возвращения этого никому не знакомого человека.

– Что вы разволновались, я не понимаю? – вымолвил мальчик, едва к нему вернулся дар речи. – Мне рассказывали, один мужик шел прямо по улице с чемоданом денег – нес их в стройуправление!.. Правда, не донес… А Дима всегда держит деньги в обшарпанном пакете – в метро, в автобусе, в машине. Бросит пакет на заднее сиденье, и привет. Ну, кто подумает, что у тебя в затертом драном пакетике миллионы? Профессионал, – уважительно добавил мальчик.

– А мы только учимся, – скромно заметил Кеша.

Уже вечерело, когда они тронулись дальше в путь. Нельзя было терять ни минуты. И, как назло, Москва встала. На всех дорогах, объездах, трамвайных путях – сплошные пробки. Мальчик попробовал ринуться за эвакуатором, и моментально раздался посвист ГАИ.

Кеша задрожал от страха.

– Все, – сказал он. – Сейчас они проверят, что там везут эти трое. И, к своей радости, обнаружат три миллиона!..

Весь – комок нервов, мальчик вышел из машины и вдруг вспомнил, что сегодня День милиции.

– С праздником! – сказал он, протягивая документы.

– Спасибо, – неподкупно ответил милиционер. – Едем по встречке. Права будем отбирать, или штраф на месте?

– Держите. – Мальчик протянул пятьсот рублей.

Тот разулыбался, пожал мальчику руку и проводил до автомобиля.

– Праздники я люблю. – Инспектор ГАИ открыл дверцу и окинул взглядом салон. – Но – такие: свадьба, день рождения! Там весело, свободно! А День милиции – знаете, как мы говорим? Лицо в цветах, а жопа в мыле!..

Кеша, мальчик и Серафим изобразили понимающие улыбки.

До закрытия оставалось полтора часа, когда три мушкетера с кошельком, доверху набитым золотыми дукатами, прибыли в СУ-23 и, припарковав «оку» между красной «маздой» и черным «ауди», зашли в офис. В центре холла их встретил неработающий фонтан с гигантской малахитовой лягушкой в луже, победно зажавшей в зубах стрелу Ивана Царевича.

Мальчик забрал у Кеши сумку, и вместе с Фимой удалился в кассу. Глядя на их мажорную поступь, Кеша вновь вспомнил песню бродячих индусов:

Холодным солнце может стать,
Луна от жара раскалиться,
Но над ученьем истинным все демоны не властны:
Когда степенно слон шагает,
Как может богомол его остановить?