– Я долго считал, будто лучшие мгновения моей жизни связаны с крупными событиями у всех на глазах. Жаловаться не стану, воспоминания остались чудесные: тур по другим странам, участие в церемониях в Белом доме… А вот в любовной жизни, скрытой от слушателей и камер… Не хочу оскорблять бывших, не они одни виноваты в скучных разговорах, но разговоры и правда получались скучные! Вот как у тебя с Джином. Мы либо обсуждали предсказуемые темы, либо вроде интересные темы, однако сами разговоры выходили ужасно предсказуемыми. Иногда я говорил себе: «Ну конечно, сложно повседневной жизни сравниться со встречей с Обамой и его семьей!» И все же временами мне казалось: в закулисной жизни у меня одна пустота. Мне спокойнее было отправляться в постель одному, когда ни с кем не встречаешься или встречаешься, но девушки в ту ночь с тобой нет. Я хотел найти настоящую любовь, только не мог представить, кого именно. – Он умолк. Я прижималась ухом к его груди и слушала ровное биение сердца. – А когда я с тобой, самая интересная часть жизни как раз за кулисами. Я это понял и переписываясь с тобой, и даже когда ты помогала мне со скетчем на «НС». Никто в целом мире не знает, чем мы заняты, и в этом прелесть, понимаешь? Все по-настоящему, не для соцсетей, не для документалки об очередном альбоме, не для забавной истории на ток-шоу. Нам весело, мы друг другу нравимся, и нам приятно проводить время вместе, вот и все.
Меня тянуло сказать: «Отрадно слышать, что я тебе интереснее Обамы». Впрочем, удержалась.
– Мне в жизни таких приятных слов не говорили. – Я приподняла голову и взглянула ему в лицо. – Не вижу самовлюбленности.
– Вот и хорошо. – Ноа улыбнулся.
– Кстати, мне и правда не нравится лишнее внимание, и я ненавижу фотографироваться – по крайней мере, когда фотограф выпрыгивает из кустов.
– Знаю. Ты ведь грозилась остаться в отеле, когда я предупредил о папарацци у торгового центра. Если не ошибаюсь, ты один раз назвала себя гоблиншей, которая никогда не выходит на сцену «НС».
– Точно! – Я пристыженно стукнула себя по лбу. – На самом деле я ни минуточки не хотела оставаться в отеле. С самого начала мечтала остаться с тобой. Просто распереживалась.
– Мне нравится, что ты не любишь шумихи. Некоторые женщины со мной встречались только ради снимков в журналах.
Об этой стороне вопроса я как-то не подумала.
– Ну, это скорее лишь дополнительный бонус! Думаю, твоя харизма их привлекала сильнее.
– Тут тебя ждет сюрприз, – суховато заметил Ноа.
– Есть у меня свои недостатки, но поверь, для продвижения в карьере модели я тебя использовать не стану. Или для запуска какого-нибудь безумного бренда джемов и желе на каннабисе.
Ноа засмеялся.
– Я тут вспомнил две шутки, их можно рассказать, когда мы… – Он провел пальцем по моим губам. – Такие. Послушаешь?
– Конечно.
– В первой шутке смешна отсылка, а не содержание.
– Вообще-то от объяснений эффект только портится, – улыбнулась я.
– Ладно. «Детка, ты не подозреваешь, какая ты красивая. Ты идеал, до чего же я везучий, неужто попал в рай?»
Я засмеялась.
– Знаешь, на что отсылка? – спросил Ноа.
– Да. – Я поцеловала его. – Смешно получилось.
– Тем не менее это правда.
– Спасибо за великодушные иллюзии. А вторая шутка?
– Она грубовата.
– Тем лучше.
– «До того рад тебя видеть, улыбаюсь от уха до члена».
На этот раз я захохотала в голос.
– Обожаю, когда ты смеешься. Лучший на свете звук.
К моему удивлению, первое сообщение о том снимке пришло не от Генриетты, а от Дэнни.
К сообщению прилагалась ссылка на онлайн-таблоид с заголовком: «Ноа Брюстер с загадочной незнакомкой». Мы с Ноа смотрели фильм в гостиной рядом с кухней, но я поставила на паузу, когда Ноа отошел в туалет.
Следом он отправил фотографию безлюдного бассейна на переднем плане, затем несколько ухоженных живых изгородей, а после часть огромного дома из белого кирпича – судя по всему, особняка Найджела в Хэмптоне.
Дэнни:
Я отправила эмодзи с девушкой, пожимающей плечами.
Дэнни:
Следующее сообщение и правда оказалось от Генриетты: скриншота с сайта сплетен под заголовком «У Ноа Брюстера новая девушка?».