Романы Ильфа и Петрова

Отец Федор миновал турецкий базар, на котором ему идеальным шепотом советовали купить пудру Коти, шелковые чулки и необандероленный сухумский табак... — Необандероленный — беспошлинный: "Бандероль — ярлычок, которым оклеивается каждая связка вещей, подлежащих платежу пошлины" [Словарь русского языка. Составлен 2-м отделением Академии наук. СПБ-Петроград-Ленинград, 1895-1930. Т. 1 (1895)].

Об уличной торговле настоящей или поддельной контрабандой сообщает П. Марион: "Довольно хорошо одетая женщина идет по улице. Смеркается. Ее нагоняет мужчина и говорит опасливым шопотом: „Гражданка, хотите шелковые чулки, только что из-за границы? Берите, я их приобрел у контрабандистов. Восемь рублей пара". Из-за границы — магическое слово! Шелковые чулки! — небывалое и желанное сокровище в СССР..." [Marion, Deux Russies, 123]. То же в очерке М. Кольцова: "Настоящие парижские, с парохода контрабанда" [Невский проспект, Избр. произведения, т. 1]. Само собой разумеется, что многие из "контрабандных товаров" были местного происхождения [см. ДС 7//4].

Шелковые чулки — едва ли не самый малодоступный и преступный объект потребительских желаний в 20-е гг. Страсти вокруг шелковых чулок, осуждаемых советскими ортодоксами как символ буржуазного разложения, многократно отражены в прозе, пьесах, очерках 1926-1930. Ср. хотя бы такие вещи, как "Средний проспект" М. Слонимского, "Товарищ Кисляков" П. Романова или, уже в послесталинскую эпоху, воспоминания двух стариков: "—Ты помнишь Таню?.. Доктор она потом была. В войну убило... Помнишь, я говорю, как ее судили за то, что на вечер „Памяти Девятого Января" в шелковых чулках пришла?" [В. Розов, Традиционный сбор (1966)].

О Батуме (место действия данной главы ДС) как центре провоза западных товаров пишут очеркисты: "Он ей в ноябре из Батума полдюжины шелковых чулок привез... телесного цвета, с двойной пяткой, настоящий заграничный фильдиперс..." [В. Катаев, Внутренняя секреция (1926); Дм. Стонов, Брага, КН 24.1926]. О незаконной торговле там же "прессованной пудрой Коти" упоминают В. Лидин [Отступник, НМ 08.1927: 130] и В. Луговской: Вот так проползают на козьем пути / Манчестерский джемпер и пудра Коти [Хуло (1927)]. Пудра и чулки, видимо, образовывали особо устойчивую, соблазнительную пару: те же два предмета сердито называет партиец, едущий в загранкомандировку, в ответ на просьбы знакомых привезти им различные вещи: "Я член партии, а не поставщик шелковых чулок и пудры Коти!" [А. Архангельский, Маленькое одолжение, Ог 21.08.27]. О хитростях контрабандистов и бдительности таможенников нередко рассказывала популярная пресса [например: Контрабанда, КП 50.1928].

Законно приобретать заграничную косметику, духи, мыло и другие предметы шика можно было на таможенных аукционах невыкупленных и конфискованных вещей. Об одном таком аукционе, в московской таможне на Каланчевской площади, свидетельствует современный очеркист: "О власть пудры, ты еще безбрежна, даже в советской стране. Но для кого? Присмотритесь к этим покупательницам заграничного счастья: актрисен-ки. Жены купцов, спекулянтов, женщин свободных, иной раз даже слишком свободных профессий, быть может, есть и жены советских служащих..." [Д. Маллори, Предметы роскоши и их любители, Ог 26.12.26; см. также очерк П. Погодина в ДС 22//8].

38. Под облаками

38//1

Что же касается Терека, то протекал он мимо "Трека", за вход в который деньги взимал город без помощи Остапа. — Трек — название городского парка во Владикавказе.

38//2

Опять идти! На этот раз в Тифлис, на этот раз по красивейшей в мире дороге. — Пешее путешествие двух люмпен-пролетариев в Тифлис по Военно-Грузинской дороге через Дарьяльское ущелье описано в рассказе молодого М. Горького "Мой спутник". Места и объекты, на фоне которых развертывается действие этой главы, — Терек, Дарьял, замок Тамары — в массовой культуре начала XX века и советских лет обязательные приметы кавказской экзотики, многократно воспроизводимые в очерках и стихах, в журналистике, фотографии и рекламе, в названиях пивных ("Замок Тамары"), в оформлении ресторанных залов ("Яр" в Москве) и т. д. [Гумилевский, Собачий переулок, 213; Маяковский, Тамара и Демон; Луговской, Дорога Дарьяла; Б. Тенин, Фургон комедианта, 30-31 и мн. др.].