Романы Ильфа и Петрова

Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба... — Известная в разных формах с 90-х гг. XIX века детская считалка (обычно содержит еще одно двустишие, например: "эне, бене, рес — квинтер, жаба, жес"). Филологи обнаруживают в ней латинские (квинтер, бене и т. п.) и еврейско-немецкие элементы. Ср. немецкие фольклорные тексты, начинающиеся словами Enige, benige..., отразившиеся в русских считалках: "Эники, беники, ели вареники..." [Орел, К объяснению некоторых "вырожденных" славянских текстов; Топорков, Заумь в детской поэзии]. "Дети, играя в квача, выкрикивали картавые заклинания: — Эна, бене, реч..." [Л. Длигач, Скрипка, КН.27.1929].

16//4

— На волю! На волю! В пампасы! — Гимназические мотивы? В романе В. Каверина "Художник неизвестен" (1931) один из героев "вспомнил гимназию... второй класс, когда смертельно хотелось убежать от классного наставника в пампасы" [VIII.4].

16//5

Географ сошел с ума совершенно неожиданно: однажды он взглянул на карту... и не нашел на ней Берингова пролива... Отсутствие пролива было вызвано головотяпством издательства "Книга и полюс". — В бытовом юморе тех лет имелось что-то вроде "архиостроты" об издательской ошибке или пропуске в каком-либо из документов, регламентирующих жизнь, а также пространство, время и другие основные параметры существования, — например, в карте, таблице умножения, паспорте или календаре. "Из-за головотяпства не выпустили календарей, и люди забыли, какое число" [ИЗК, 221, 254]. Риторическое ядро таких гипербол — идея переворачивания реальности, превращения мира в "безумный мир" в результате халтурно-небрежного искажения документа. Отсюда связь подобных ошибок с безумием и образы сумасшедшего дома, страны дураков или иного изолированного пространства, куда попадают жертвы (или виновники) подобного казуса. М. Кольцов сообщает об изобилующей ошибками таблице умножения, изданной Одесским отделением Госиздата. Фельетонист предлагает "собрать всех детей, отравленных одесским умножением, на отдельный отверженный остров, где четырежды восемь будет тридцать, а главой правительства — заведующий одесским Госиздатом" [М. Кольцов, Одесский гранит // М. Кольцов, Крупная дичь]. Он же мечтает о временах, когда "перестанут сводить детей с ума перевранными таблицами умножения" [Даже как-то странно, Избр. произведения 1; курсив мой. — Ю. Щ.\. К этой семье шуток принадлежит и анекдот о канцелярской описке, изменяющей мир и судьбу людей ("подпоручик Киже"), и история сошедшего с ума учителя географии в ЗТ.

В более общем смысле данное место романа отражает известный мотив "прогулки по сумасшедшему дому" с объяснением, кто и почему туда попал. Такая сцена есть в романах Л. В. де Гевары и А. Р. Лесажа "Хромой бес" [гл. 3 и 9 соответственно]. Близкая параллель к ЗТ у Гевары — "историк, лишившийся рассудка с горя, что затерялись три декады Тита Ливия".

16//6

Бухгалтер, видя, что железо горячо, стал его ковать. Он толкнул добрую докторшу... — Возможно, цитата из "Интернационала" (русский текст А. Я. Коца): Вздувайте горн и куйте смело, / Пока железо горячо... Выражение пять раз встречается у В. И. Ленина [см.: Поли. собр. соч., справочный т. 2].

16//7

...[Маленький идиот] сел на пол и, пуская слюни, сказал: — Эн, ден, труакатр, мадмазель Журоватр. — Не исключено, что фраза маленького идиота отражает воспитание детей по системе Фребеля, которым увлекались в России в конце XIX-начале XX в. Система эта имела целью развитие самостоятельности и творческой активности с помощью игр, рукоделия, манипуляций с предметами и т. п. Писатели нередко отзываются о ней с иронией. В. Катаев, которого в начале XX века водили в Одессе во фребелевский детский сад, вспоминает: "В чем заключалась эта система — не знаю... Мы разучивали французские песенки и бесхитростные стишки и считалки: „Эн, де, труа — аллон дан лё буа; катр, сенк, сиз — кёйир дё ля сериз; сет, юит, нёф — дан мои панье нёф“... Я легко мог превратиться в идиотина,.." [Разбитая жизнь, 412-413; курсив мой. — Ю. Щ.]. Умственная отсталость в результате обучения по Фребелю упоминается также у А. Аверченко [Жалкое существо] — автора, для которого типично утрирование расхожих представлений и фигур речи.