Постоялый двор дышал, шевелился и хрипел во сне...
[до конца абзаца]. — Вид из окна новоявленного киносценариста Бендера на постоялый двор с подводами и лошадьми мог быть навеян местоположением московской квартиры В. Катаева на Сретенке, как ее описывает примерно в тот же период — в декабре 1930 — живший там Ю. Олеша: "Катаевские окна выходят в этот извозчичий двор. Там стоят освобожденные лошади, жуют из мешков, натянутых на морды..." [в его кн.: Книга прощания, 90].24//6
Подошла она
[лошадь] и к окну сочинителя и, положив голову на подоконник, с печалью посмотрела на Остапа. — Иди, иди, лошадь, — заметил великий комбинатор, — не твоего это ума дело! — Параллели к этому месту отмечает А. Д. Вентцель.24//7
Бендер — автор сценария "Шея".
— Сочинением киносценария "Шея" ("народная трагедия в семи актах" — под таким названием упоминается в фельетоне соавторов "Пьеса в пять минут", Собр. соч., т. 2) Бендер включается в очередное массовое поветрие. Писание сценариев было эпидемией конца 20-х гг.; кинофабрики захлестнула волна "самотечных" сценариев, лишенных таланта и профессионализма. Этому посвящен фельетон М. Кольцова "Кинококки" (1926): "Когда-нибудь, в свободное время, мы займемся бактериологией и точно изучим новейший бич человечества, могучую бациллу, заражающую миллионы мозговых полушарий, — кинококку" [Избр. произведения, т. 1]. О сценарной эпидемии пишет также Ю. Н. Тынянов: "По большей части все пишут сценарии... трудно найти честолюбивого человека, который бы не написал хоть однажды сценария. Сценаристов много, сценариев тоже много. Мало только годных сценариев". По словам В. Шершеневича, "несколько лет назад все писали стихи, теперь все пишут сценарии" [Ю. Тынянов, О сценарии, газ. "Кино", ленинградское приложение, 02.03.26; В. Шершеневич, Сценарий (фельетон), "Кино", Москва, 21.12.26; цит. по кн.: Тынянов, Поэтика. История литературы. Кино, 323, 551].Странное название "Шея" еще нуждается в объяснении. Другой известный пример комического названия "Шея" и опуса на эту тему — стихотворение Козьмы Пруткова "Шея" (
24//8
Остап окончил свой труд, вынул из "Дела Корейко" чистый лист бумаги и вывел на нем заголовок:
"Шея"
Многометражный фильм Сценарий О. Бендера.
— Ср. у Гончарова [Обрыв, V.23]: "Он [Райский] проворно взял чистый лист бумаги и наверху крупными буквами написал:
ВЕРА
Роман..."
24//9
Бег на кинофабрике.
— Безостановочный бег, "бушующий поток киножизни", "треск, шум, гам, крики" отмечаются как типичные черты кинофабрики в фельетонах. В одном из них посетитель, подобно Бендеру, "вошел и через минуту закружился в потоке" [Ил. Трауберг, Кино-карьера, КП 25.1926]. Начиная со слов "Люди в синих беретах... по этим же лестницам бежали вниз" до "Остап со всего ходу вскочил в большой кабинет..." описание дня кинофабрики в ЗТ выдержано в терминологии конских бегов (и, в отдельных местах, скачек): "бежал ноздря в ноздрю", "выдвигаясь на полкорпуса вперед", "сбился с ноги и позорно заскакал" и т. д. Объяснения требует лишь одно выражение, чья принадлежность к лошадиной лексике от неспециалиста скрыта: "Легко выбрасывая ноги в толстых чулках, завлит обошел Остапа на повороте..." На жаргоне лошадников "чулки" означают белое пятно, приходящееся на ноги животного [Вентцель, Комм, к Комм., 334]. Упоминаемый далее Крепыш — знаменитый до революции орловский рысак [см. ЗТ 6//13].