Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Госпожа, это не тот случай. Рыцарь вас любит, это не подлежит сомнению; Галеот об этом знает, а стало быть, пребывая вместе, они смогут говорить об этом в свое удовольствие. Но не вечно же они будут здесь; они даже поторопятся уехать; а вы останетесь, и вам некому будет поверить свои думы; придется вам нести их бремя одной. Если бы вы соизволили взять меня четвертой в ваш круг, мы бы утешались в их отсутствие, беседуя о них меж собою, как они непременно будут беседовать о нас.

– Однако, – сказала королева, – вы знаете, кто этот рыцарь, о ком вы говорите?

– Боже мой, нет! Но по взорам, которые он метал на меня, пока оставался с вами, по явной тревоге, что его заметят, вы можете судить, узнал ли он меня.

– О! Я вижу, вы слишком хитроумны, чтобы мне надеяться что-либо скрыть от вас. Вы желаете полного моего доверия; вы его получите. Да, я люблю бравого рыцаря, не буду отпираться перед вами; но если я несу свое бремя, я хочу, чтобы и вы несли свое.

– Что вы хотите сказать, госпожа моя? Само собой разумеется, я сделаю что угодно, чтобы заслужить вашу дружбу.

– Вы ее заслужили; могла ли я пожелать себе лучшую наперсницу? Но только знайте: начав однажды, я с вами уже не расстанусь; ежели я с кем сроднюсь, не бывает дружбы крепче, чем моя.

– Что ж, будем вместе, госпожа, везде и всюду и сколько вам угодно.

– Предоставьте мне заботу о том, как лучше укрепить нашу дружбу; и знайте отныне имя рыцаря, которого вы держали в плену и который дал мне клятву: это сын короля Бана Беноикского, это Ланселот Озерный, лучший на свете рыцарь.

За этими беседами настало время ложиться спать. Королева пожелала разделить свое ложе с госпожой Малеотской, которая этому долго противилась, якобы не заслужив такой чести. Не спрашивайте, говорили ли они еще о том, что было у них на душе, прежде чем заснуть. Королева спросила у подруги, отдала ли она уже кому-нибудь свою любовь.

– Нет, я любила всего лишь раз, и это были одни мечтания.

Она подразумевала Ланселота, в которого была одно время безумно влюблена. Тогда королева утвердилась в своем замысле; но она не желала ничего говорить, пока не узнает, каковы обстоятельства у Галеота.

Они поднялись на рассвете и отправились к шатру короля, чтобы составить приятное общество монсеньору Гавейну.

– Просыпайтесь, сир, – сказала королева с улыбкой, – это уже верх лености – спать по сию пору.

Затем, взяв с собою многочисленную свиту из дам и девиц, она поехала к тому месту, где накануне дала первый залог любви.

– Вот место, – сказала она госпоже Малеотской, – которое я отныне предпочту всем другим. Тут мне дано было свести знакомство с двумя отважнейшими рыцарями на земле! Вы заметили, сколь прекрасен, благороден, великодушен Галеот? Скоро я поведаю ему, как мы стали неразлучными подругами, и я уверена, что он будет этому очень рад.

Когда они вернулись к шатру короля, они увидели там Галеота, и королева сказала, найдя случай отвести его в сторонку:

– Галеот, во имя того, что вам дороже всего на свете, скажите мне, любите ли вы всею душой хотя бы одну даму или девицу?

– Нет, госпожа.

– Вот зачем я это спрашиваю: я избрала себе любовь по вашей воле; теперь я намерена избрать вам любовь по моей, а именно – прекрасную, учтивую и мудрую даму, видного положения, облеченную немалой властью.

– Как пожелаете, госпожа моя; я ваш телом и душой; извольте сказать, кто эта дама, которую вы задумали дать мне в подруги.

– Она вам отсюда видна; это госпожа Малеотская.

И тогда она изъяснила ему, как эта дама узнала их тайну и как она целый год держала Ланселота в своем плену.

– Я знаю ее как самую лучшую и верную даму на свете; оттого-то мне и хотелось бы, чтобы вы связали себя взаимной любовью. Разве мудрейшему из рыцарей не пристало иметь мудрейшую из подруг? Когда вы с моим рыцарем будете в дальних краях, вы сможете вдвоем беседовать о том, что мило вашим сердцам, о том, что сокрыто в глубине ваших дум. А тем временем нам, остающимся здесь, вернее достанет сил переносить наши горести; общими будут наши радости, страдания и надежды.

– Я вам ответил, госпожа, – повторил Галеот, – я ваш и телом, и душой.

Тогда королева призвала госпожу Малеотскую.

– Готовы ли вы, – спросила она, – сделать то, что я пожелаю?

– Разумеется, госпожа.

– Тогда я отдаю вас душой и телом этому рыцарю. Согласны ли вы на это?

– Госпожа моя, вы можете располагать мною, как сами собой.

– Подайте мне оба ваши руки. Галеот, я дарую вас этой даме в чистосердечной и верной любви. А вас, госпожа Ма-леотская, я дарую этому рыцарю как тому, кто отныне завладеет вашими сладчайшими помыслами.

Оба изъявили согласие; королева велела им обменяться поцелуями, и они уговорились придумать способы видеться как можно незаметнее и чаще.