Ромейское царство

Прослышав об этих трудностях неуклюжего, неудачливого Василия, Варда Склир решил, что пришло его время действовать, вернуться в Романию, и, хотя уже был глубоким стариком, он вновь, уже в третий раз, предъявил претензии на трон, видимо, рассчитывая и на арабскую поддержку. В середине августа 987 г. в доме богатейшего дината, магистра Евстафея Малеина в Кесари, что в феме Харсиан, собрались его сторонники и провозгласили новым василевсом. Варда Фока, вновь получив верховное командование, выступил против своего тезки и тут же предал Василия II, воссоединился с мятежником, предложив ему в качестве тактического хода поделить будущую власть в Ромейском царстве пополам. Но уже через месяц, в сентябре, хитрой уловкой захватив Склира в плен, Фока, сам имевший давний опыт бунтовщика, неожиданно провозгласил себя единовластным василевсом, предприняв решающую попытку прийти к власти. Используя громадное состояние, накопленное семейством Фок, опираясь на крупную земельную аристократию, малоазийское фемное войско и флот, пополнив свои войска отборными отрядами ивиров-грузин, получив денежную помощь от арабских эмиров, узурпатор завладел крупнейшим городом на востоке Империи — Антиохией, а затем с двух сторон, от приморских Авидоса и Хрисополя, двинулся на Константинополь.

Над Ромейским царством был занесен меч и с Востока, и с Запада, а сил отразить его хотя бы с одной стороны не было. Очередной этап гражданской войны достиг кульминации. Положение правящей династии в лице рано разочаровавшегося в жизни Василия II и его легкомысленного брата Константина VIII оказалось отчаянным. Впрочем, добряк Константин считался правителем только номинально, а на деле проводил жизнь в расточительных удовольствиях, занимался женщинами и попойками, не будучи подспорьем старшему брату. Бывший опекун братьев и их двоюродный дед (по родству с Романом Лакапином), некогда всесильный и влиятельный паракимомен, опытный в делах Василий Ноф еще три года назад был изгнан в ссылку за свои интриги и непомерную тягу к власти. Положиться было не на кого. Вокруг все более слабевшего Константинополя затягивалась петля. Крайним пессимизмом оказались проникнуты слова 30-летнего Василия в новелле к монастырям от 4 апреля 988 г.: «До настоящего дня никакой, даже самой малой удачи мы не встретили в нашей жизни, но, напротив, не осталось такого несчастья, которое мы не испытали бы». Все грознее рисовался кровавый призрак неумолимо надвигавшегося краха, днем и ночью сосущий истерзанный мозг угрюмого императора.

В этих условиях, грозивших обоим царственным братьям падением, ослеплением или даже смертью, Василий II, хватавшийся в надежде на спасение за любую соломинку, видимо, вспомнил о предыдущих договорах с росами и взялся заключить подобный. Предполагают, что еще в августе 986 г. или в 987 г., после трагической вести об узурпации стремительно набиравшего силы Фоки, он решил срочно отправить послов в Киев, чтобы просить союзной военной помощи у извечных политических недругов — росов-русов, или диких «тавроскифов» и их князя Владимира (ок. 962-1015 гг.), о которых рассказывали столько ужасов. Для спасения династии василевс в дни крайней опасности готов был обещать все, что угодно и даже — немыслимое дело! — отдать в жены презренному чужеземцу, варвару-язычнику, незаконнорожденному сыну Святослава и наложницы, рабыни-ключницы Малуши, человеку, имевшему как минимум четырех жен и множество наложниц, порфирородную принцессу, свою сестру Анну, представительницу царствующего дома в пятом поколении. Такое супружество с порфирородной принцессой до сих пор было исключением даже для христианских государей Запада, то есть совершенно необычным для придирчивой византийской династической практики, которая, по словам Константина Багрянородного, соблюдала «страшное заклятие и нерушимый приказ великого и святого Константина I», что «никогда василевс ромеев да не породнится через брак с народом, приверженным к особым и чуждым обычаям… особенно же иноверным и не крещеным». Поэтому, вынуждаемое крайними обстоятельствами нехватки сил и реальной военной опасностью, константинопольское правительство все же выставило одно важное встречное условие — Владимир должен был отринуть свои греховные привычки и, главное, принять христианскую веру из Ромейского царства, быть крещенным по греческому церковному обряду вместе со своим народом.