Ромейское царство

Вскоре дискуссии и столкновения перенеслись на улицы, площади и рынки Константинополя. Раздоры накалили страсти до предела. «Отчуждение простирали до того, — вспоминал Георгий Пахимер, — что не хотели ни из одной посуды пить, ни вместе разговаривать». В городе, наподобие антиправительственных «листовок», множились, распространялись памфлеты и пасквили, порочащие василевса-отступника и его приближенных. Новый литературный жанр получил название василография. Раздраженный, царь в огромных количествах собирал доносы, так называемые просангелиаис на противников Лионской унии, преследовал и самым жестоким образом наказывал недовольных — клириков и мирян, бедняков и вельмож. Причем монарх не щадил даже собственных друзей и ближайших родственников, членов семьи из числа тех, кто не разделял его точку зрения. В связи с этим к своей дочери, болгарской царице Марии вынуждена была уехать даже любимая сестра Михаила, Ирина, в монашестве — Евлогия, решительная противница унии, которая стала плести интриги против василевса при болгарском дворе. Становившийся все более неискренним и подозрительным, государь сеял террор, боясь за свою власть. Историк Георгий Пахимер записал: «Исступленный дикими мыслями и подозрениями, он производил ужасы». Обещания, на которые прежде был столь щедр василевс, теперь оказались напрочь забыты. Его двуличная политика, — не меняя вероисповедания хитрить и заигрывать с папскими легатами, — помогла выиграть время, укрепить положение Ромейского царства, но бесконечно так продолжаться не могло. Папа больше не верил обещаниям и требовал дальнейших реальных, конкретных уступок Риму в вопросах веры. Следует также учесть, что православные Болгария и Сербия нашли в случившемся прекрасное религиозное оправдание для войны с Михаилом VIII Палеологом. Чтобы сдержать их, он вынужден был в очередной раз пригласить на помощь монголов, стремительное вторжение которых нанесло болгарам непоправимый, роковой урон.

В скором времени стало ясно, что объединение Латинской и Греческой Церкви не состоялось. В 1281 г. византийцы и латины, рыцари Карла Анжуйского, презревшего запрет Папы поднимать меч против христиан Константинополя, сошлись на севере Балкан, у византийской крепости Берат в ожесточенной битве, которой Михаил Палеолог постарался придать характер «священной войны», понимая, что в случае поражения возможно вновь восстановление Латинской Романии. Во всех церквах ромеи молили о победе и она пришла, в очередной раз спасая Ромейское царство. Но уже через год Папа римский Мартин IV, француз по происхождению, слепое орудие в руках Карла Анжуйского, отлучил василевса от Церкви и предал его анафеме как схизматика, главного виновника фактического разрыва Лионской унии, государя, не сумевшего сдержать клятвенного слова, данного на Соборе. Все жертвы, принесенные несчастным императором ромеев, два десятка лет кропотливой работы по примирения Рима и Константинополя были сведены на нет, а Ромейское царство брошено в одиночестве перед лицом его врагов.