Ромовый дневник

Моим первым чувством было дикое желание вбить колышек в землю и назвать это место своей собственностью. Белый как соль пляж отгораживался от остального мира кольцом крутобоких холмов, которые смотрели на море. Прозрачная вода залива отливала той лазурью, что встречается лишь над дном из белого песка. Я в жизни не видывал ничего подобного. Тянуло скинуть всю одежду и больше никогда ее не надевать.

Тут я услышал голос Зимбургера, мерзкую болтовню, которая вернула меня в реальность. Я приехал сюда не восхищаться этим местом, а писать брошюрку, которая поможет его продать. Зимбургер показал холм, на котором планировал возвести гостиницу, затем ткнул пальцем в другую сторону: а вон там, дескать, будут жилые домики. Это продолжалось почти час – хождение вверх и вниз по холмам, разглядывание болот, которые расцветут в торговые центры… Я видел уединенные зеленые возвышенности, где скоро лягут канализационные трубы; видел чистый белый пляж с уже расчищенными и размеченными участками под коттеджи. Я делал записи в блокноте, пока наконец не выдержал и отправился к микроавтобусу, где обнаружил Мартина, попивающего пиво.

– Неумолимая поступь прогресса, – буркнул я, засовывая руку в ящик со льдом.

Он усмехнулся.

– Да уж, местечко будет что надо.

Я открыл пиво, махнул его залпом, полез за второй бутылкой. Мы немножко поболтали, и Мартин рассказал мне, что впервые попал на Вьекес, когда служил в морской пехоте. На хорошие вещи у него нюх, сказал он; не прослужив двадцатки, как планировал раньше, он вышел в отставку после десяти и сразу вернулся на Вьекес, где открыл бар. Сейчас, помимо «Царь-рыбы», он владел прачечной, пятью коттеджами в Исабель-Сегунда, единственной концессией на издание газеты, и только что открыл автопрокатное агентство, чтобы справляться с притоком туристов от Зимбургера. Помимо всего прочего, он числился «генеральным смотрителем» зимбургерской собственности, что давало ему право войти в дело на равных долях с учредителями.

– Можно сказать, остров принял меня под свое крыло. Останься я в Штатах, превратился бы в очередного ветерана.

– А откуда вы родом? – спросил я.

– Из Норфолка. Однако особой ностальгией не страдаю. За шесть лет я дальше Сан-Хуана не выезжал. – Он сделал паузу, оглядываясь по сторонам этого зеленого островка, который так хорошо к нему отнесся. – Да-а, вырос я в Норфолке, но многого уже не помню… как в другой жизни было.

Мы выпили еще по пиву, затем с пляжа вернулись Зимбургер и остальные. Лазар обливался потом, а Роббис выглядел крайне взвинченным.

Зимбургер дружески хлопнул меня по плечу.

– Ну, – сказал он, ухмыляясь, – должно быть, уже рветесь писать ту статью? Я же говорил: не место, а картинка!

– Ну да, – сказал я. – Готов приступить в любой момент.

Он покачал головой, демонстрируя деланное разочарование:

– Ах, вы писатели… Никогда от вас не добьешься доброго, искреннего словца. – Он нервно рассмеялся. – Чертовы борзописцы… Поди разбери, что они выкинут…

По дороге в город Зимбургер без умолку болтал про свои планы. Наконец встрял Мартин и сообщил, что мы пообедаем у него в клубе – тем более что он уже послал мальчишек за свежими омарами.

– Ты хочешь сказать, langostas, – поправил его Зимбургер.

Тот пожал плечами:

– Да ну… Стоит только сказать «лангуст», как приходится пускаться в долгие объяснения… Так что пусть уж будет омар.

– Так называется их карибская разновидность, – пояснил Зимбургер Роббису. – Они крупнее и вкуснее, и у них нет клешней… Старина Иегова был в добром расположении духа, когда создавал это место!

Роббис смотрел в окно, затем повернулся и обратился к Мартину.

– Как-нибудь в другой раз, – сухо сказал он. – У меня встреча в Сан-Хуане.

– Черт возьми! – воскликнул Зимбургер. – Надо же нам как-то убить время. Сейчас всего-то около часа дня.

– Я не привык убивать время, – заявил Роббис, вновь отворачиваясь к окну.

Очевидно, на пляже что-то пошло не так. Судя по утреннему разговору, Роббис был представителем какой-то ресторанной сети, чье название я вроде должен был знать. Похоже, Зимбургер рассчитывал, что они присоединят к себе и отделение на Вьекесе.

Уголком глаза я следил за Лазаром. У того настроение было даже хуже, чем у Роббиса. Я с огромным удовольствием услышал, как Зимбургер кисло объявил, что мы возвращаемся в Сан-Хуан немедленно.

– А я, пожалуй, останусь до утра, – сказал я. – Мне завтра надо быть на Сент-Томасе, освещать карнавал. – Я бросил взгляд на Мартина. – В каком часу отходит паром?

Сейчас мы подъезжали к городу, и Мартин врубил вторую передачу, чтобы подняться по крутому склону.

– Паром-то был вчера, – ответил он, – но у нас есть катер. Черт возьми, да я вас сам могу отвезти.

– Отлично, – сказал я. – Так что мне нет смысла возвращаться в Сан-Хуан. Оставьте меня у какой-нибудь гостиницы по дороге.

– Это мы всегда успеем, – ухмыльнулся Мартин. – Сначала поедим. Я же не могу позволить, чтобы эти… как их… langostas пропали зазря.