Рон Уизли и Орден феникса (СИ)

   Перехожу ко второй части. Как я уже заметил выше, режиму Дамблдора в Хогвартсе, возможно, скоро придет конец. Ты должен быть предан не ему, а школе и Министерству. Я с огорчением услышал, что в своих попытках произвести в Хогвартсе необходимые изменения, которых горячо желает Министерство, профессор Амбридж встречает очень мало поддержки со стороны персонала (впрочем, с будущей недели ей станет легче -- смотри опять-таки завтрашний номер "Ежедневного пророка"!). Скажу еще: ученик, выказавший готовность помочь профессору Амбридж сегодня, года через два получит очень хорошие шансы стать старостой школы!

   Жалею, что редко виделся с тобой этим летом. Мне больно критиковать родителей, но боюсь, что не смогу жить под их кровом, пока они связаны с опасной публикой из окружения Дамблдора. (Если надумаешь писать матери, можешь сообщить ей, что некий Стерджис Подмор, близкий друг Дамблдора, недавно заключен в Азкабан за незаконное проникновение в Министерство. Может быть, это откроет ей глаза на подлинную сущность мелких преступников, с которыми они теперь якшаются.) Считаю большой удачей для себя, что избежал позорного общения с такими людьми -- министр проявил ко мне величайшую снисходительность, -- и надеюсь, Рон, что семейные узы не помешают и тебе понять всю ошибочность взглядов и поступков наших родителей. Я искренне надеюсь, что со временем они сами осознают, насколько они заблуждались, и, если настанет такой день, с готовностью приму их извинения.

   Пожалуйста, обдумай хорошенько все, что я здесь написал, в особенности о Гарри Поттере, и еще раз поздравляю тебя с назначением старостой.

   Твой брат

   Перси."

   Чем дальше скользили его глаза по свитку, тем сильнее я хмурился. И когда закончил, меня на лице было написано отвращение. Я бросил письмо Гарри и Гермионе, и они, наклонившись друг к другу, прочли его вместе.

   Гарри повернулся ко мне.

   -- Ну что ж, -- сказал он так, словно воспринял все это как шутку, -- если хочешь... Что там у него? -- Он заглянул в письмо. -- Ага, порвать со мной отношения, клянусь, я не буду буянить.

   -- Дай. -- я протянул руку. -- Он... (я разорвал письмо пополам) ...самый большой (разрывая на четыре части) ...гад (разорвав на восемь) ...на свете.

   Я бросил обрывки в камин.

   -- Давай, до утра надо с этим закончить. -- я подтянул к себе сочинение по астрономии.

   Гермиона смотрела на меня со странным выражением.

   -- Дай-ка сюда, -- вдруг сказала она.

   -- Что? -- удивился я.

   -- Дай мне. Я их посмотрю и исправлю.

   -- Серьезно? Гермиона, ты наша спасительница, -- сказал я. -- Что я могу для тебя?..

   -- Ты можешь сказать: "Мы обещаем, что больше не будем волынить с домашними заданиями до ночи". -- Она протянула обе руки за нашими сочинениями, но вид у нее был веселый.

   -- Спасибо большое, -- слабым голосом сказал Гарри. Он отдал ей сочинение, снова опустился в кресло и потер глаза.

   Было уже за полночь, гостиная опустела, остались только мы трое и Живоглот. Скрипело перо Гермионы, исправлявшей наши сочинения, шуршали страницы справочников, по которым она проверяла факты.

   -- Перепиши это, -- сказала Гермиона мне, толкнув ко мне сочинение и исписанный ею самой листок. -- И добавь заключение, которое я написала.

   -- Гермиона, честно, ты самый прекрасный человек на свете, -- пролепетал я, -- и если я когда-нибудь опять буду с тобой груб...

   -- Я пойму, что ты снова стал самим собой, -- докончила Гермиона. -- Гарри, у тебя все нормально, кроме этого вот, в конце. Ты, наверное, не расслышал профессора Синистру. Европа была покрыта льдами, а не львами... Что с тобой?

   Гарри сполз с кресла и, стоя коленями на вытертом, в подпалинах каминном коврике, глядел в огонь.

   -- Эй, Гарри, -- неуверенно окликнул его Рон, -- ты почему там?

   -- Потому что увидел в огне голову Сириуса.

   Гарри ответил совершенно спокойно.

   -- Голову Сириуса? -- повторила Гермиона. -- Как в тот раз, когда он захотел поговорить с тобой на Турнире Трех Волшебников? Но не сейчас же -- это было бы слишком... -- И, глядя в огонь, вскрикнула: -- Сириус?

   Я выронил перо. Посреди пляшущего пламени была голова Сириуса, и длинные черные волосы спадали на его улыбающееся лицо.

   -- Я уж подумал, вы уйдете спать раньше, чем остальные разойдутся, -- сказал он. -- Каждый час заглядывал.

   -- Каждый час залезал в камин? -- со смехом спросил Гарри.

   -- На несколько секунд -- проверить, чисто ли на горизонте.

   -- А если бы тебя увидели? -- испуганно спросила Гермиона.

   -- Кажется, одна девочка, первокурсница, как будто видела мельком. Но не волнуйся, -- сказал Сириус, заметив, что Гермиона поднесла ладонь ко рту, -- я тут же скрылся. Наверняка приняла меня за странное полено или что-нибудь вроде.

   -- Но это же громадный риск... -- начала Гермиона.

   -- Ты говоришь прямо как Молли, -- сказал Сириус. -- Это был единственный способ ответить на письмо Гарри, не прибегая к шифру. А шифры расшифровываются.

   При упоминании о письме Гермиона и я разом повернулись к Гарри.

   -- Сам написал, а нам -- ни слова, -- с упреком сказала Гермиона.