Рон Уизли и Орден феникса (СИ)

   -- Каркуса, -- внушительно произнес Хагрид. -- И у них новый гург, Голгомаф. Мы-то не ждали, что будет новый гург -- два дня только, как с первым в дружелюбные сношения вошли, -- и чувствуем, этот Голгомаф не так уж захочет нас слушать. Но деваться некуда.

   -- И вы пошли с ним говорить? -- изумился Рон. -- После того, как на ваших глазах он оторвал голову другому великану?

   -- Пошли, конечно... Что же мы в такую даль тащились, и через два дня на попятный? Пошли с подарком, который Каркусу приготовили. Я еще рта не успел открыть, а понял уже, что толку не будет. Он сидел в шлеме Каркуса, а как подошли, оскалился. Здоровущий, из самых больших там. Черные волосы, зубы им в тон и ожерелье из костей. Частью вроде бы человеческие. Я, однако, попробовал: протягиваю большой рулон драконьей кожи и говорю: "Подарок гургу великанов..." Оглянуться не успел, как повис вниз головой: двое его приятелей меня за ноги держат.

   Гермиона закрыла ладонями рот.

   -- Как же ты от них освободился? -- спросил Гарри.

   -- Да без Олимпии ни за что бы. Вынула палочку -- такой быстрой волшебной работы я сроду не видел. Чудо, иначе не скажешь. Обоих, что держали меня, стеганула по глазам заклятием Конъюнктивитус, и они меня сразу выронили. Но теперь совсем беда -- против них магию употребили, а они за это и ненавидят волшебников. Пришлось удирать, и обратно к ним на стоянку нам теперь ход заказан.

   -- Дела, -- прошептал я.

   -- Почему же вы так долго добирались домой, если пробыли там всего три дня? -- спросила Гермиона.

   -- Мы не три дня там были! -- с негодованием ответил Хагрид. -- Дамблдор положился на нас!

   -- Но ты же сам сказал: пути обратно не было.

   -- Днем не было, верно. Пришлось заново все обдумывать. Дня на два притаились, сидим в пещере, наблюдаем. И то, что увидели, нам не понравилось.

   -- Он еще кому-то головы отрывал? -- скривив лицо, спросила Гермиона.

   -- Нет. Похуже.

   -- Это как?

   -- Увидели, что он не против всех волшебников настроен -- только против нас.

   -- Пожиратели смерти? -- догадался Гарри.

   -- Да, -- угрюмо подтвердил Хагрид. -- Парочка их каждый день к нему ходила, таскали подарки гургу, и вверх тормашками он их не вешал.

   -- А как вы поняли, что они Пожиратели смерти? -- спросил я.

   -- Я узнал одного, -- прорычал Хагрид. -- Макнейра помните? Его прислали казнить Клювокрыла. Форменный маньяк. Убивать любит не меньше Голгомафа; немудрено, что они поладили.

   -- Значит, Макнейр уговорил великанов присоединиться к Ты-Знаешь-Кому?

   -- Придержи своих гиппогрифов, я еще не кончил! -- рявкнул Хагрид. Притом, что вначале он совсем ничего не хотел рассказывать, сейчас явно получал от этого удовольствие. -- Мы с Олимпией обсудили и решили: если гург благоволит Сами-Знаете-Кому, это не значит, что остальные тоже. Надо потолковать с другими, которые не хотели Голгомафа в гурги.

   -- А как вы поняли, которые из них? -- спросил я.

   -- Да их же измордовали, -- терпеливо пояснил Хагрид. -- А у кого немного соображения в голове, те от Голгомафа убрались подальше, отсиживались в пещерах вокруг долины, как мы. И мы решили сунуться к ним ночью -- не удастся ли кого уговорить.

   -- Ночью лазили по пещерам, искали великанов? -- с благоговением спросил Рон.

   -- Мы не великанов больше опасались. Мы больше беспокоились насчет Пожирателей смерти. Когда собирались, Дамблдор велел не связываться с ними, если можно без этого обойтись, но в том беда, что-они про нас знали -- Голгомаф, я думаю, рассказал. Ночью, когда великаны спали и мы хотели полазить по пещерам, Макнейр и другой шастали по горам, нас разыскивали. Насилу удержал Олимпию, чтобы на них не бросилась, -- сказал Хагрид, и видно было сквозь косматую бороду, как поднялись у него углы рта. -- Прямо рвалась... это надо видеть, когда ее рассердят, Олимпию... Огонь... Верно, французская кровь сказывается.

   Хагрид растроганно глядел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на воспоминания, после чего громко кашлянул.

   -- Ну и как? Добрались вы до этих других великанов?

   -- А?.. Что?.. Да, добрались. В третью ночь после того, как убили Каркуса, вылезли мы из своей пещеры и стали спускаться в долину. Ушки на макушке -- не попасться бы

   Пожирателям. В одну пещеру залезли, в другую -- пусто. В шестой уж, наверное, нашли-таки трех великанов.

   -- Небось тесновато там было, -- вставил я.

   -- Жмыра посадить некуда.

   -- Они на вас не напали, когда увидели? -- спросила Гермиона.

   -- Может, и напали бы, если бы силы нашлись, но все трое были очень избиты. Голгомафова свора избила их до бессознательного состояния, а когда очнулись, заползли в самое ближнее укрытие. Один из них немного понимал по-английски и переводил остальным, и, похоже, им было по душе, что мы говорили. Словом, стали мы ходить к раненым. И одно время шестерых или семерых удалось убедить.

   -- Шестерых или семерых? -- обрадовался Рон. -- Неплохо. Значит, согласились прийти сюда и сражаться против Ты-Знаешь-Кого вместе с нами?

   А Гермиона спросила:

   -- Хагрид, почему ты сказал "одно время"? Хагрид печально посмотрел на нее: