Roses and Thorns (СИ)

- Пугай своими сраными фокусами кого-нибудь другого, - освобождаясь от наваждения, выразительно проговорила Молли. – Неужели больше не до кого доебаться, а?

- О, я доберусь до тебя, - наигранно отозвался Пеннивайз, оголяя ряд острых как у акулы клыков. - И потом выпотрошу вместе с дерьмом.

- Занимай очередь, - она сделала шаг назад, не разрывая зрительного контакта, но и не желая больше участвовать в этом театрально-цирковом представлении. - И верни винтовку.

Клоун протянул руку к ее лицу, словно хотел заставить ее замолчать, закрыв рот рукой.

«Мисс Ригс?»

Молли обернулась на женский голос позади нее. Это была невысокая медсестра, любезно раздающая советы по заполнению бумажной волокиты.

- С кем вы разговариваете?

- А с кем я разговариваю? – попыталась отшутиться Молли вопросом на вопрос. – Конечно, сама с собой! Хотела выпить кофе, но не нашла в ваших лабиринтах кофейный автомат, а потом вспомнила, что специально не брала деньги, чтобы не поддаться соблазну превысить дозу кофеина.

Медсестра неуверенно кивнула, не обращая внимания на расползшуюся по стене кровь.

- Доктор Бишоп готов побеседовать с вами. Пройдемте.

Ригс послушно последовала за девушкой, впустую убеждая себя в том, что это происходит не в ее голове.

========== VIII ==========

кто вырубался в огромных омерзительных кинозалах, переносился в мечты, пробуждался, видя внезапный Манхэттен, выскребал себя из подвалов с похмелья от бессердечного Токайского и ужаса железных сновидений о Третьей Авеню и спотыкался о пороги бирж труда. - Аллен Гинзберг. Вопль

Молли за ночь не сомкнула глаз.

Сидя на краю матраса и вытянув ноги с острыми коленками в несуразных черных босоножках, она устремила взгляд на постепенно светлеющую стену, мысленно отсчитывая время до звонка будильника.

Убедить Иззи, что все будет хорошо, и они справятся (всегда же справлялись), оказалось довольно просто. Отвлекающим маневром служила обещанная прогулка с розовой сахарной ватой и попкорном, от соли которого разъедало губы и еще больше хотелось пить.

«Даже не думай, что я разрешу тебе прокатиться на всех аттракционах, которые здесь есть, - нехотя выкладывая предпоследние наличные деньги, произнесла Молли. – Понятия не имею, зачем тебе эти пластмассовые лошади, но учти, если тебе не понравится или тебя укачает, то это был твой выбор»

Главное, что мы можем дать детям – любовь. Ригс никогда в это не верила, но сейчас осознавала, что это было единственной вещью, которую она бы вряд ли смогла дать хоть кому-то. Молли натянуто улыбалась, фотографируя смеющуюся племянницу, крепко держащуюся за уздечку лошади, на пластиковом боку которой еще можно было разглядеть затертый звездно-полосатый флаг.

Детство Иззи ровным счетом, как и Джейн, сложно было назвать счастливым. Старшей Ригс повезло больше остальных членов семьи по женской линии. Бабушка, родившаяся под конец великой депрессии, мать, выживающая в старом квартале Денвера, а после ютившаяся в домах под снос Куинси.

Молли никогда ни в чем не отказывали. Куклы, парки, кормление уток, катание на пони и различных аттракционах, которых побаивалась мама, и обожал отец, сохранивший в себе мальчишеский задор.

- Ты расскажешь мне сказку? – оттягивая руку тетки, щебетала Иззи, радуясь окружающему миру, так как это умеют делать только дети.

- Еще чего. Я сегодня не намеревалась быть твоей сказочницей-волшебницей. Посмотришь телевизор.

Девочка обиженно выпятила нижнюю губу, но спорить и закатывать истерики не стала. Добиться расположения родственницы было слишком сложно.

- Куда ты уходишь?

Иззи застыла в дверном проеме, ведущему в комнату матери, сонно потирая правой рукой глаз, а в левой прижимала крепче к себе держала тряпичную куклу с розовыми волосами. Тетка, которую она видела исключительно в грубых джинсовых комбинезонах, широких спортивных футболках и фирменной одежде супермаркета замерла у зеркала в одном из легких платьев Джейн, то и дело, одергивая его вниз с испуганным выражением лица, будто бы ее застали не за примеркой одежды, а поймали на воровстве.

В шкафу младшей Ригс всегда фигурировало что-то нежное, почти невесомое и обязательно с «девчачьим» принтом, который делал все вещи женственнее. Мелкий горошек на платье в стиле пятидесятых, рюши на рукавах и кружевная юбка, пудрово-розовые шифоновые блузки и юбки-карандаши.

У Молли тоже были платья когда-то, но осталось одно с выпускного балла, сшитого по индивидуальным лекалам и больше напоминающим голубую атласную ночную сорочку в пол. Она чувствовала себя нелепо во всем этом и не понимала, почему решилась сменить привычное одеяние на это глупое платье и массивные черные босоножки.

- Что ты, - произнесла Ригс, присаживаясь на корточки рядом с племянницей. – Мне нужно встретиться с моей сменщицей Беллой. Мы должны обсудить график работы и поменяться сменами. Ложись спать и когда ты проснешься, то я уже буду готовить завтрак. Если хочешь, то можешь включить себе какую-нибудь часть «Барби».

- Ты точно не бросаешь меня?