Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

Лафайет безуспешно пытался призвать свои войска к порядку. Байи попробовал угомонить толпу, но тоже безуспешно. Их голоса тонули в криках:

– Нет! Нет! Мы не хотим, чтобы они уезжали…

Целых два часа королевская семья провела в карете под оскорбления толпы, ярость которой все усиливалась. Гренадеры показывали королю пули, клянясь, что продырявят его шкуру, если он посмеет выехать за ворота. Наконец Людовик XVI, не потерявший своей невозмутимости, мирно сказал:

– Они не хотят, чтобы я уезжал… ладно! Я остаюсь…

И, сопровождаемый членами семьи, вернулся в Тюильри под торжествующие крики и улюлюканье черни.

Они получили доказательство того, что не могут и подумать о том, чтобы, как предлагал Мирабо, покинуть Париж днем. Единственное, что им оставалось, – это бежать ночью, как из тюрьмы, обманув бдительность своих надзирателей.

Но кто возьмет на себя организацию побега? Коммуна следит за ними непрерывно. У каждой двери выставлены часовые; днем и ночью национальные гвардейцы и активисты городских секций патрулируют сад, дворы, даже лестницы и апартаменты. Во дворце проживает множество слуг, большинство из которых предатели. Вечером они стелят матрасы в коридорах, галереях и кабинетах и спят на них вповалку.

Только один человек кажется способным попытаться осуществить это рискованное предприятие: Ферзен. Мария-Антуанетта доверяет только ему. По приказу Густава III он остался во Франции в качестве секретного дипломатического агента. Любовь усиливает его изобретательность и бдительность. Он займется изготовлением дорожной кареты, установит контакт с уехавшим в Брюссель графом де Мерси, с маркизом де Буйе и с бароном де Бретёйем, официальным представителем короля за границей. Он станет душой этой операции.

Ранее уже разрабатывались различные планы побега; наконец выбор делается в пользу плана монсеньора д’Агу, епископа Памье, составленного им в Солёре совместно с Бретёйем. Он предполагает бегство в направлении Монмеди и, кажется, имеет все шансы на успех.

Монмеди находится недалеко от Меца. Несмотря распространение в войсках революционных настроений, Буйе еще может рассчитывать на десяток немецких батальонов и десятка три эскадронов кавалерии. Людовик XVI затребовал помощь, которую Франции должны оказывать швейцарские кантоны; а брат Марии-Антуанетты, Леопольд II, обещал прислать пятнадцатитысячный австрийский корпус.

Однако один пункт продолжает вызывать беспокойство. Европейские державы сохраняют осторожную сдержанность относительно замыслов короля. Если в помощи Австрии можно быть почти уверенным, то поддержка Голландии сомнительна, Пруссии – ненадежна, Англия торгуется, Испания и Сардиния не решаются сделать выбор. Но Швеция и Россия оказывают моральную поддержку.

Ферзен, через посредничество барона де Гогла, поддерживает постоянный контакт с Буйе. Генерал предлагает следовать маршрутом через Мо, Шалон, Реймс, Ретель и Повр. Но Людовик XVI обращает внимание на риск быть узнанным в Реймсе, где он короновался. Тогда принимается решение, что беглецы поедут другой дорогой, которая приведет их в Монмеди через Мо, Монмирай, Сент-Мену, Варенн, Дэн и Стэне.

Буйе и Ферзен хотели бы, чтобы не вызывать подозрений, не использовать слишком большую карету, чтобы король и королева ехали порознь в легких экипажах; но монаршья чета отказалась: они предпочитают ехать все вместе. Кроме того, Людовику XVI не нравится бегство, лишенное какого бы то ни было внешнего представительства.

Гогла поручено разведать дорогу. Он методично изучает почтовые станции, намечает места для постов, которые после Шалона должны будут прикрывать бегство короля и перерезать сообщение с Парижем. В Пон-де-Сом-Вель 40 гусаров Лозона под командованием графа де Шуазёля[51] и Гогла; в Сент-Мену 33 драгуна под командованием капитана д’Андуэна; в Клермоне 140 драгун из полка короля и Месье под командованием полковника де Дамаса; в Варенне 60 гусаров Лозона; в Дэне господин д’Элон и 100 гусаров, наконец, в Стэне 300 всадников Немецкого королевского полка.

Для того чтобы погасить страхи, которые в тех краях непременно вызовут перемещения войск, распустят слух, будто эти люди должны ждать и сопровождать обоз с деньгами, предназначенными для выплаты жалованья полкам, сосредоточенным на границе. Кроме того, условлено, что граф де Шуазёль проедет там на двенадцать часов раньше королевской кареты, чтобы предупредить отряды.

Со своей стороны Людовик XVI применил таланты каменщика и слесаря. Он устроил в коридоре, идущем вдоль его кабинета, потайной ход, через который можно было незаметно попасть в пустующие покои одного эмигранта, герцога де Вилькье, а из них выйти во Двор принцев.

Теперь остается лишь назначить дату бегства. Буйе настаивает, чтобы она была как можно более ранней, поскольку дело к лету и ночи, благоприятствующие своей темнотой бегству, становятся короче. Но Людовик XVI намерен покинуть Париж не ранее первых чисел июня, после того как получит два миллиона, причитающиеся ему по цивильному листу.