Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

– Я раз двадцать, не меньше, присутствовала при его упражнениях! Он этим увлекся, глядя на Николе и прочих канатоходцев. Хотел сделать нам сюрприз. Скоро он выступит перед нашим тесным кружком. Уверяю вас, это просто чудо – наблюдать, как он скользит по канату, в белом трико, с розовым поясом и шапочке с пером…

Пока Мария-Антуанетта говорила, вошла госпожа Кампан.

– Мадам, – объявила она, – пришла мадемуазель Бертен.

– Наша добрая Роза! – воскликнула Мария-Антуанетта. – Не заставляйте ее ждать; немедленно проводите ее в мою спальню. Пойдемте, моя милая, я хочу выбрать несколько нарядов, вы мне выскажете ваше мнение.

Едва королева и госпожа де Полиньяк вошли, мадемуазель Бертен, гордо распрямившись во весь свой небольшой рост, вошла следом за ними. Она была миловидна и с изяществом и достоинством носила черную кружевную блузку, накидку из тафты, круглую плиссированную юбку, приподнятую сзади, и шелковые перчатки. За ней шагали три работницы, груженные картонными коробками. Она сделала перед королевой хорошо заученный реверанс.

– О, мадемуазель Роза, что вы мне принесли? – спросила Мария-Антуанетта.

– Много чего, мадам, – ответила модистка. – Целых три дня в «Великом Моголе» работали только для вашего величества… Ну-ка, девочки, подойдите!

Оробевшие работницы приблизились; но Мария-Антуанетта и госпожа де Полиньяк уже набросились на картонки, открыли их и с тихими вскрикиваниями, удивленными восклицаниями и хихиканьем стали разбирать туалеты из газа, шелковых кружев, лебяжьего пуха, цветочные гирлянды, переплетенные золотой нитью, перья, золотое и серебряное шитье, как будто у них в руках оказалась вся государственная казна.

Глава XIV. Театр и королевский суд

Те, кто рассчитывал заменить госпожу де Полиньяк в сердце королевы, вынуждены были признать свое поражение. Никогда еще фаворитка не имела такого влияния, никогда другая беременная женщина не была окружена такой заботой.

Зима 1780 года, суровая для бедняков, выдалась благоприятной для наглостей Полиньяков. Королева обещала им милости и выгоды; министры вынуждены подчиняться. Напрасно экономный Неккер торгуется, защищая казну, словно свой собственный кошелек. Он предлагает фаворитке двести тысяч ливров постоянной ренты в уплату ее долгов и двадцать пять тысяч ливров постоянной ренты в приданое ее дочери. Какая же это мелочь! Госпожа де Полиньяк не желает получать милостыню; самое большее, на что она согласна, – это временный отказ от графства Биш, хотя его передача была уже согласована.

В конце концов, министр капитулирует. Подруга Марии-Антуанетты получит четыреста тысяч ливров, необходимых ей, чтобы успокоить прожорливых кредиторов, а в свадебную корзину ее дочери положат восемьсот тысяч ливров. По тому же случаю ей обещают в ближайшем будущем поместье с двенадцатью тысячами экю дохода.

Одаренная подобным образом, госпожа де Полиньяк спокойно округляется, и, поскольку беременность подходит к концу, Мария-Антуанетта ухаживает за ней с удвоенной нежностью. В начале апреля двор должен переезжать в Марли, но королева приказывает остаться в Версале, где ей удобнее видеться с подругой, обосновавшейся в Париже.

Кроме того, она желает присутствовать при родах. По этому случаю двор в конце мая перебирается в Ла-Мюэт. Каждое утро Мария-Антуанетта летит к своей фаворитке, располагается там, обедает, принимает посетителей. Наконец госпожа де Полиньяк производит на свет толстого мальчика, которому королева дарит приданое на восемьдесят тысяч ливров, тогда как Людовик XVI кладет в его колыбельку такую же сумму наличными.

Заботясь о ребенке, Мария-Антуанетта не забывает и о матери. После выгод – почести. Фаворитка всего лишь графиня; а у короля есть право даровать герцогский титул, чем он распоряжается не всегда удачно. Вскоре госпожа де Полиньяк станет герцогиней. Не правда ли, милый подарок к выздоровлению после родов?

Едва фаворитка восстановила здоровье, Мария-Антуанетта запирается с ней в Трианоне. Здесь они вдвоем, лишь редкие друзья допускаются в этот храм. Сам король очень осторожно рискует туда наведываться. Когда он ведет себя хорошо, в качестве вознаграждения с ним играют в жмурки, а по вечерам – в лото в салоне. В одиннадцать он уходит. Королева предпочитает спать на своей кружевной постели в одиночестве; у нее каникулы.

Тем временем Мария-Терезия в каждом своем письме оплакивает факт, что ее дочь до сих пор не родила дофина; она рекомендует «Марсовы шары», пилюли на основе железа, творящие чудеса для зачатия детей. Мария-Антуанетта, когда отвечает матери, заверяет в ее в том, что ревностно исполняет супружеские обязанности; однако в этом году она не подарит трону наследника; если только в дело не вмешается Святой Дух. А пока у нее в голове комедия.