Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

К сожалению, именно описание путешествия в Россию оказалось украдено. Обидно это прежде всего потому, что Джемс, скорее всего, был очевидцем въезда Филарета в Москву и наверняка описал это. Остается только надеяться, что рукопись все еще существует и когда-то будет найдена.

Глава 14. Чек-лист для иностранных послов

И раз уж мы поговорили о Джемсе, то нужно пристальнее посмотреть на тяжелую долю иностранца, прибывающего в Россию XVII в.

До второй половины XVII в. в России не было постоянных представителей других стран. Переговоры велись через послов, приезжавших с временными поручениями. Были и датчане, и англичане, и поляки, и немцы, и голландцы, и даже французы. Последние предлагали в 1629 г. создать в Москве французское консульство, да только Россия не согласилась, а потом уже как-то об этом речи и не велось. Резиденты появляются в Москве только во второй половине XVII в. — сначала шведский, затем датский, польский и голландский.

В XVII в. дипломатические связи России значительно расширились: в 1675 г. при дворе Алексея Михайловича находились одновременно 8 послов.

Посольский церемониал, вырабатывавшийся постепенно, включал в себя описание приема, встречи и проводов послов.



А. Мейерберг. Мужские и женские костюмы, иллюстрация из альбома. 1661–1662 гг.


Итак, что делать, если вы собираетесь в посольство к русскому государю:

1. Соберите свиту. Если дело срочное — обойдитесь сотней людей, если нет — можно себя не ограничивать.

2. Убедитесь, что у границы вас встретили и препроводили с помпой. Это значит, что воеводе ближайшего к границе города из Москвы заранее прислали приказ встретить вас и довезти до Москвы и обратно. Свободно в Россию не попасть — границы охраняются так, «что не только никто из служителей или рабов, но даже поселяне и вольные люди не могут выйти за пределы государства или войти в оные без особой великокняжеской грамоты». Воеводе придется подумать о том, как доставить вас и как содержать во время пути. Ему дадут расписку о «корме» для посольства, в которой будет указано, чем вас потчевать ежедневно.

Вот, например, как кормили Абрахама Донау, бургграфа из Верхней Лужицы (в России его звали Аврамом Донским), прибывшего в 1597 г. на переговоры с Годуновым, на пути из Пскова в Новгород:

• Было велено изготовить в Пскове пять ведер меду вишневого или малинового, сто ведер меда паточного, пятьсот ведер княжого доброго. Да пива велено сварить, чтобы его выпили в дороге из Пскова до Новгорода.

• Послу Авраму велено давать: «2 колача по 2 деньги колач, утя, а иногда въ ути место тетеревъ, 3 куровъ, 3 части говядины, 2 плеча боранины, 2 части боранины росольные, 50 яиц, 3 гривенки масла коровья, на 4 деньги сметаны, крупъ, и соли и луку и чесноку на 10 денегъ, полведра уксусу; питья послу: 2 кружки меду вишневого, полведра меду обарного, ведро меду паточного, ведро меду княжого доброго, ведро пива, по 6 чарок вина доброго». Питался посол хорошо. В рыбные дни ему давали блюдо икры, леща на пару, щуку на пару, уху щучью, карасевую или окуневую да щуку соленую или осетра.

• Дворяне тоже не жаловались на плохое питание: 2 калача на человека, по утке или тетереву, по курице, по части коровы, да на 8 человек по бараньей туше. Пили, правда, чуть меньше — по полведра пива да 4 чарки вина на человека.

• Как-то раз Герберштейн, бывший в России в XVI в., попросил купить ему на рынке живую рыбу, на что приставленный к нему человек очень обиделся. А уж когда Герберштейн попросил за его счет купить кровати для его спутников (почему-то иностранцев привечали без кроватей), русское гостеприимство не позволило удовлетворить просьбу: из царской казны были выделены деньги на покупку 5 кроватей.

3. Приготовьтесь к красивой жизни — вы будете на полном гособеспечении. Не надо стесняться — берите пример с посольства 1566 г. из Литвы: 3 посла, 9 королевских дворян, 900 человек прислуги, 1289 лошадей. И всех надо кормить! Бедный воевода, ему же пришлось обеспечивать эту ораву! Причем послы жаловались, что им недостаточно «корма» — продовольствия и удобств.

4. Обратите внимание: верст за 6–7 до Москвы пристав, сопровождавший вас на всем пути и доносивший о деталях в Москву, остановится на «подхожем стану» и доложит о прибытии в Посольский приказ[11]. Там назначат день и час, в который вы должны будете торжественно въезжать в столицу — вас могут задержать, если, например, в столице не готовы к вашему прибытию!



Э. Пальмквист. Посольский приказ. 1674 г.


Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное