Россия и ее империя. 1450–1801

О боярской элите в XV–XVI веках: Kollmann N. Kinship and Politics: The Making of the Muscovite Political System, 1345–1547. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1987; Bogatyrev S. The Sovereign and his Counsellors: Ritualized Consultations in Muscovite Political Culture, 1350s–1570s. Helsinki: Academia Scientiarum Fennica, 2000. Для XVII века: Crummey R. Aristocrats and Servitors. The Boyar Elite in Russia, 1613–1689. Princeton: Princeton University Press, 1983; Crummey R. The Origins of the Noble Official: The Boyar Elite, 1613–1689 // Russian Officialdom: The Bureaucratization of Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth Century / Ed. by W. Pintner, D. Rowney. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1980. Р. 46–75; Poe M., Kosheleva O., Martin R., Morozov B. The Russian Elite in the Seventeenth Century. Helsinki: FASL, 2004. О местничестве: Kollmann N. By Honor Bound: State and Society in Early Modern Russia. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1999, chap. 4. О браках московских царей: Martin R. A Bride for the Tsar: Bride-Shows and Marriage Politics in Early Modern Russia. DeKalb, Ill.: Northern Illinois University Press, 2012.

О дворянстве в XVII веке: Kivelson V. Autocracy in the Provinces: The Muscovite Gentry and Political Culture in the Seventeenth Century. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1996; Kivelson V. The Devil Stole his Mind: The Tsar and the 1648 Moscow Uprising // American Historical Review. 1993. № 98. Р. 733–756; Berelowitch A. La Hiérarchie des égaux: la noblesse russe d’ancien régime (XVIe – XVIIe siècles). Paris: Éditions du Seuil, 2001. О военных формированиях, составленных не из представителей поместной знати: Hellie R. Enserfment and Military Change in Muscovy. Chicago and London: University of Chicago Press, 1971; Stevens C. Russia’s Wars of Emergence, 1460–1730. Harlow: Pearson Longman, 2007.

О политической структуре в XVII веке: Poe M. The Central Government and its Institutions; Brian Davies. Local Government and Administration // The Cambridge History of Russia. Vol. 1 / Ed. by M. Perrie. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. О кормлении и рисках, связанных со взяточничеством: Kollmann N. Crime and Punishment in Early Modern Russia. Cambridge: Cambridge University Press, 2012, chaps. 4, 8.

О социальном происхождении представителей бюрократии: Plavsic B. Seventeenth-Century Chanceries and their Staffs // Russian Officialdom: The Bureaucratization of Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth Century / Ed. by W. McKenzie Pintner, D. K. Rowney. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. Р. 19–45; Brown P. The Service Land Chancellery Clerks of Seventeenth-Century Russia: Their Regime, Salaries and Economic Survival // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2004. № 52. Р. 33–69. Фундаментальные труды на русском языке: Демидова Н. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М.: Наука, 1987; Писарькова Л. Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы. М.: РОССПЭН, 2007.

Глава 10 Сельские налогоплательщики Крестьяне и не только они

Население русской империи состояло по большей части из плательщиков налогов – в основном селян, но также горожан и представителей коренных народов, практиковавших различные виды деятельности: кочевое скотоводство, звероловный промысел, лесопользование. Для государства налогоплательщики были стабильным источником дохода и рабочей силы, и история империи – это во многом повесть о том, как осуществлялся контроль над ними, прежде всего над их мобильностью. Государство ввело впечатляющую систему надзора, ведя записи, собирая налоги, усиливая закрепощение крестьян, но плательщики налогов зачастую мало соприкасались с царскими властями, самостоятельно решая почти все вопросы, кроме наиболее серьезных. И здесь государство также «заключало сделки» с подданными: автономия служила противовесом эксплуатации.

КРЕПОСТНЫЕ И ХОЛОПЫ

В середине XV века Москва установила господство над лесистыми равнинными землями Восточной Европы, сделавшись региональной державой, но устройство общества оставалось крайне простым. Города встречались редко, и почти все из них, кроме Новгорода и Пскова, являлись скорее укрепленными поселениями, нежели центрами торговли, и жителей в них насчитывалось немного. Отсутствовали профессиональные классы, грамотность и уровень жизни были чрезвычайно низкими, социальная структура, развитие торговли, благосостояние общества не шли ни в какое сравнение с тем, что наблюдалось тогда в Европе или Османской империи. Элита была представлена конным офицерством, духовенство делилось на белое (женатые приходские священники) и черное (монахи и архиереи), бюрократия только зарождалась. Население было редким и состояло в основном из тягловых крестьян.