Россия и ее империя. 1450–1801

В XVI веке, по мере того как все больше крестьян оказывались во власти дворян-помещиков, а власть становилась все более требовательной в отношении налогов и повинностей, мобильность крестьян в центре страны ограничивалась. Из-за долгов или «заповедных лет» они не могли переселяться в другое место. В этих обстоятельствах многие перешли к двуполью или трехполью, системам, при которых одно поле ежегодно отдыхает под паром. При трехполье на одном из полей весной высевают быстрорастущую зерновую культуру (ячмень и овес на севере и в зоне смешанных лесов, пшеницу в степных областях) и собирают урожай в августе. В конце лета другое поле засевают озимой рожью, которую собирают год спустя, в июле. Третье поле остается под паром. Затем культуры чередуются между полями. С продвижением крестьян на юг и юго-восток, в степь, климат и почва становились более благоприятными, посевной период удлинялся – но не настолько, чтобы собирать на одном поле два урожая в год, как в Европе с ее более мягким климатом. В степи существовали свои риски – например, регулярные засухи. Поэтому крестьяне восточнославянского происхождения в большинстве случаев дополняли свой рацион дарами леса, а также, где это было возможно, занимались ремеслом, животноводством и торговлей.

Для тяглового населения Московского государства – как для крестьян (помещичьих, царских, черносошных), так для горожан – главной константой существования была община. Крестьяне восточнославянского происхождения традиционно объединяли свои силы в тех или иных ситуациях, но коллективное управление всей жизнью деревни появилось только в середине XVI века. Общинность, вопреки некоторым идеалистическим утверждениям, не является неотъемлемым свойством русского характера, она стала рациональным ответом на давление извне – от крестьян требовалось все больше зерна, размер налогов также постоянно повышался. В сельской местности мужчины, возглавлявшие домохозяйства, образовывали совет, управлявший жизнью общины. Практиковались общие сходы всех членов общины, на которых решения принимались единогласно. Совет старейшин занимался организацией коллективных работ, служившей выражением и гарантией моральной экономики общины, органом, контролировавшим самодисциплину, исполнявшим полицейские функции, обеспечивавшим взаимопомощь и служившим связующим звеном между общиной и помещиками, церковью и государством.

Община была патриархальной по своему устройству, ее представлял мужчина, глава домохозяйства, которое могло включать несколько семей. Домохозяйства увеличивались и уменьшались в размерах по мере изменения продолжительности жизни, но, как правило, объединяли представителей нескольких поколений: сын приводил жену в отцовский дом, оба растили там детей, затем отец передавал сыну власть над домохозяйством или умирал. Старший сын становился во главе домохозяйства, остальные сыновья отделялись и начинали вести свое хозяйство, далее цикл повторялся. В XVIII веке для русского крестьянства была характерна так называемая восточноевропейская модель семьи – в отличие от модели, которая сложилась около XVI века в экономически более развитых странах Западной и Центральной Европы. Последняя подразумевала позднее вступление в брак – после 25 лет, поскольку мужчины и женщины откладывали деньги, чтобы иметь возможность завести свое хозяйство; многие вообще не обзаводились семьей. Ввиду высокого брачного возраста рождалось много незаконных детей, семья была нуклеарной и небольшой по размерам – из-за позднего вступления в брак и применения средств контрацепции. Согласно же восточноевропейской модели, заключение браков было повсеместным и происходило рано (для женщин – в 16–18 лет, для мужчин – в 18–20). Так как женщины выходили замуж совсем юными, незаконнорожденных насчитывалось немного, а рождаемость была высокой. Теоретически крестьянская женщина могла постоянно находиться в состоянии беременности, пока не выходила за пределы репродуктивного возраста (то есть более 20 лет), но кормление грудью препятствовало зачатию, и в среднем беременность у крестьянских женщин наступала от семи до девяти раз; столько же было и младенцев, если они выживали. Нуклеарные семьи не всегда были велики по размерам из-за высокой младенческой и детской смертности; напротив, восточноевропейское домохозяйство могло быть большим, если на протяжении какой-то части вышеописанного цикла под одной крышей вместе с главой домохозяйства проживало несколько его сыновей с женами и детьми.