Россия и ее империя. 1450–1801

Из-за огромной регулярной армии и больших военных расходов Джон Кип, Ричард Хелли, Уолтер Пинтнер называют Россию XVIII века милитаризованным обществом или «государством-гарнизоном». Есть, однако, и возражения: военные надобности не определяли структуру экономики, политическое устройство и характер общества в масштабах империи; военная мобилизация неравномерно отражалась на населении империи, почти не чувствуясь вдали от стратегически важных точек и ощущаясь болезненно на границах и вблизи укрепленных пунктов, где солдаты стояли в мирное время и покупали либо реквизировали продовольствие. Идеи военного принуждения и дисциплины не проникли глубоко в общество: это касалось и крестьян, и дворян. Как отмечает Дженет Хартли, пожизненная служба приводила к тому, что опыт, полученный в армии молодыми крестьянами, почти не переносился на деревенскую общину. Солдаты не приносили домой новые идеи и привычки или военные традиции. Вековые общественные институты оставались нетронутыми. Дворянское же воспитание в XVIII столетии находилось под влиянием идей Просвещения в неменьшей степени, чем представлений о военной дисциплине. Уолтер Пинтнер приводит поразительный факт: на протяжении XVIII века в армии служило гораздо меньше дворян мужского пола, чем можно предположить (17 % от общего числа в 1755 году, около 35 % в 1795-м). Громадные усилия по созданию и поддержанию сухопутной армии (и, в меньшей степени, флота) не делали Россию милитаризованным государством ни в экономическом, ни в культурном отношении.

АДМИНИСТРАЦИЯ

Чтобы содержать армию в мирное время и вести войны, на протяжении всего столетия делались попытки провести различные административные реформы. При Петре I прошло три «волны» таких преобразований – осуществлялся поиск оптимальной структуры налогообложения. В московский период удельный вес центральной администрации был непомерно велик; поначалу Петр сохранял эту структуру, прибавляя к ней новосозданные канцелярии и затем объединяя их. Около 1708 года он взял курс на децентрализацию: страна отныне делилась на восемь губерний, большинство центральных канцелярий упразднились, а их функции перешли к губернским властям. Губернии отвечали за снабжение армейских полков всем необходимым – рекрутами, лошадями, мундирами, продовольствием и так далее, что на практике означало постоянное военное положение. Из этого ничего не вышло, и в 1718 году, когда обозначился близкий конец Северной войны, Петр стал проводить в жизнь свои наиболее долговечные реформы, адаптируя шведскую модель к российским реалиям. Восстанавливалась централизация; новый орган – Сенат (1711) надзирал за коллегиями, которым были подчинены губернаторы – теперь в стране насчитывалось 11 губерний, разделенных на 45 провинций и около 175 дистриктов. На этой стадии преобразований были, в частности, созданы судебные органы, независимые от исполнительной власти: нижние суды, надворные суды (первоначально – двенадцать на всю империю), наконец, Юстиц-коллегия, за деятельностью которой следил Сенат.

Петровский бюрократический аппарат разрастался: в 1700 году насчитывалось около 360 центральных и местных административных учреждений, в 1726 году – 1700, от коллегий до различных контор и канцелярий. В соответствии с московской традицией неоплачиваемой службы, низший персонал набирался из плательщиков податей, дворяне же служили «асессорами» в административных, финансовых и судебных органах. «Инструкция» губернаторам от 1719 года ставила перед ними далеко идущие цели в рамках программы построения Polizeistaat – создание общественных, медицинских, благотворительных и образовательных учреждений, помимо традиционной деятельности в административной, военной и судебной сферах. Эти усилия, направленные на достижение общественного благополучия, ни к чему не привели, и вопрос был вновь поставлен только при Екатерине II. Если говорить о неимущих, то государство предоставляло систематическую помощь лишь солдатам и членам их семей, об остальных же должны были заботиться монастыри, церкви, общины и родственники.