Россия и ее империя. 1450–1801

Служба, в свою очередь, способствовала складыванию корпоративной солидарности. Тесные связи поддерживали между собой, например, выпускники Кадетского корпуса, другие дворяне сближались на почве получения заграничного образования или вращения в столичных придворных кругах. Дворянская общность определялась также образовательными нормами. После введения 25-летней службы (1736) и разрешения одному из сыновей семейства не служить, чтобы заботиться о фамильных владениях, власти подняли образовательные стандарты для всех юношей из дворянских родов (недорослей). В возрасте от 7 до 20 лет те проходили четыре проверки, позволявшие выявить навыки чтения и письма, познания в области Закона Божьего, арифметики, геометрии, географии, истории и фортификации. Как показывают екатерининские проекты реформ в этой сфере, государство продолжало придерживаться функционального подхода к образованию.

Поиски оптимальных методов воспитания и образования были животрепещущим вопросом для философов Просвещения, в частности, Локка и Руссо. Как отмечает Ян Кусбер, русские мыслители активно участвовали в этих дискуссиях. Некоторые, включая Василия Татищева (1733), Андрея Болотова и саму Екатерину II, оставили руководства по воспитанию детей – в отличие от французских, польских и других интеллектуалов, они уделяли долгу и службе больше внимания, чем личностному развитию. Екатерина II инициировала по меньшей мере два проекта образовательных реформ. В начале царствования она поручила Ивану Бецкому разработать планы создания различных школ для представителей растущего среднего класса, с упором на гуманитарные дисциплины, Закон Божий и практические навыки. Бецкой подошел к вопросу излишне теоретически (по его мысли, детей в закрытых учебных заведениях следовало полностью изолировать от родительского влияния), и его неспособность наладить дело заставила императрицу принять во время реализации реформ 1775 года и в 1780-х годах более прагматический подход. Моделью послужила образовательная реформа во владениях Габсбургов, рассчитанная на православное меньшинство. Речь шла о внедрении современного для той эпохи европейского учебного плана, включавшего естественные науки и математику, историю и географию, религиозное обучение. Немецкому языку, как более полезному для будущих чиновников, отдавалось предпочтение перед французским. Ученикам внушали правила поведения в обществе, нацеленные на то, чтобы сделать из них «граждан своего отечества». Краеугольным камнем была верность государству и соответствие своему социальному положению. Имея в виду практические потребности государственной службы, авторы реформы предусмотрели преподавание иностранных языков, необходимых в тех или иных частях империи: греческий – в Новороссии и Крыму, китайский – в Иркутске, арабский и татарский – в Казани и Астрахани. Такие школы были рассчитаны на сыновей мелких дворян, готовившихся стать чиновниками. Лишь обладатели крупных состояний могли дать своим детям законченное классическое образование, для чего тех отправляли в Европу. Так или иначе, в основе обучения дворян и образованной элиты на протяжении этого столетия лежали европейские стандарты, скорректированные с учетом первостепенного внимания к долгу, практическим соображениям и религии.

Жалованная грамота дворянству (1785) определяла многие преимущества статуса дворян в масштабах всей империи, независимо от этнической принадлежности. В документе подтверждались прежние привилегии: свобода от службы, от телесных наказаний, от податей; неприкосновенность собственности, право служить иностранным государствам, не враждебным России, право покупать земли с крестьянами, основывать фабрики, вести оптовую торговлю. Предусматривались созыв дворянских собраний во всех губерниях и создание многочисленных выборных должностей для дворян, что способствовало укреплению корпоративной солидарности. Дворянам поручалось наблюдение за рекрутским набором, сбором податей, правопорядком, общественными работами. В каждой губернии заводились новые родословные книги, чтобы контролировать прием в члены сословия. Важно перечислить ограничения, свойственные Грамоте, в отличие от европейских хартий: российские дворяне не получали законодательных или финансовых полномочий, а также представительных учреждений, права на легальное сопротивление, гарантий против произвольного обыска и ареста – всего того, что завоевали английские и венгерские дворяне в XIII веке и польские в XV веке. Тем не менее, Грамота обеспечила формирование сплоченного привилегированного сословия, хотя и отличавшегося большим внутренним разнообразием.