Россия и ее империя. 1450–1801

На пике своего могущества (1648–1657) казаки во главе с Богданом Хмельницким контролировали обширные территории по обоим берегам Днепра. За восстанием последовали военные действия, продолжавшиеся полвека. Этот период остался в памяти украинцев как «Руина», поляки называют его «Потопом», а евреи – «Бездной отчаяния». События того времени часто называют борьбой за национальную независимость, но, вероятно, так считали только образованные идеологи из числа церковников и некоторые представители шляхты. По мнению Яковенко, в действительности конфликты отличались разнообразием и высокой динамикой. Казачьи отряды нападали по своему усмотрению, не заботясь о том, что скажут вожди восстания в Киеве, без разбора грабя православные монастыри, украинские и еврейские селения. Жертвы с обеих сторон исчислялись тысячами. Высшая украинская знать была привержена скорее дворянской воинской этике, чем идеям солидарности с соотечественниками или единоверцами. Казачья власть лишила собственности тысячи польских шляхтичей и евреев, раздав ее казакам и украинским крестьянам. Все это привело к роковому ослаблению Речи Посполитой и большим переменам в украинских землях. Когда страсти улеглись, было подписано Андрусовское перемирие (1667), подтвержденное затем «Вечным миром» (1686). Приднепровские земли были поделены на Правобережье (оставшееся в составе Речи Посполитой) и Левобережье (где правил Хмельницкий, а затем его преемники). В 1654 году Хмельницкий заключил союз с Россией (Переяславский договор 1654 года), по условиям которого Левобережная Гетманщина поступала в зависимость от России. С востока к ней примыкала Слободская Украина, уже входившая в русскую сферу влияния, а с юга – все еще независимая Запорожская Сечь; тысячи украинских крестьян и казаков бежали в ту и другую в те десятилетия, пока продолжалась смута.

Рис. 3.1. Памятник Богдану Хмельницкому в Киеве (1888) стоит напротив величественной колокольни начала XVIII века, у входа в Софийский собор, возведенный в XI веке. В 1740-х годах колокольню перестроил петербургский архитектор Иоганн Готфрид Шедель. В ходе реконструкции она получила нарядный барочный фасад, выполненный украинскими мастерами. Фото Джека Коллманна

Правобережная Украина оказалась опустошена в ходе долгой войны, последовавшей за восстанием Хмельницкого: население сократилось, экономика была подорвана. В 1680-х годах польские власти разрешили казакам вернуться и возвратить свои земли, но одновременно позволили там селиться польской шляхте, заложив основы социальной напряженности, которая сыграла свою роль уже в следующем столетии. Сохранялись крепостничество и характерная для Польши структура общества. Под давлением католических иерархов православная церковь в Правобережье в начале XVIII века была вынуждена признать унию. Западнее Правобережья находились Галиция и Волынь, которые из всех земель с украиноязычным населением в наибольшей степени испытали польское влияние. Там не было казачества, основой экономики являлись крупные магнатские хозяйства, где применялся труд крепостных. Самым значительным городом был динамично развивавшийся многоэтничный Львов.

Казаки Гетманщины пользовались автономией в течение полувека. То была относительно плотно заселенная территория с 11 крупными городами и 126 малыми. Число жителей в конце XVII века составляло около 1,2 миллиона человек. Отстаивая казачью независимость и православную веру, гетманы упразднили униатскую церковь, изгнали польских землевладельцев, демонтировали польско-литовскую парламентскую систему с собраниями шляхты. Место последней заняло полковое устройство: полковники правили согласно казачьим обычаям. В Гетманщине так и не появилось официально признанных сословий – например, казачьего эквивалента дворянства, – но в течение одного-двух поколений была выстроена четкая социальная иерархия.

Первоначально в Гетманщине, как и раньше, без труда причисляли к казакам: крестьяне, горожане, выходцы из русской шляхты могли стать казаками с правом владения землей, свободой от налогообложения, возможностью участвовать в местном самоуправлении. К 1650 году численность казаков стала наибольшей за всю историю – 50 тысяч человек. Такое расширение общественной элиты, в контексте польской политической культуры с ее традициями представительства и в условиях колоссального роста сельскохозяйственного производства, быстро превратило казаков Гетманщины в слой привилегированных землевладельцев, внутри которого царило громадное социальное неравенство (тот же процесс шел на Дону). Казацкая старшина присвоила себе земли польской короны и шляхты, постепенно урезая права низшего офицерства и рядовых казаков (на владение землей, на занятие должностей, на участие в государственном управлении). Казачьи низы беднели, многие казаки погибли в войнах второй половины столетия. В 1669 году казаков насчитывалось всего 30 тысяч, в 1730-м – лишь 20 тысяч, причем многие из них впали в нищету.