Россия и кочевники. От древности до революции

Во-вторых, причиной восстания в «кочевых» регионах было недовольство колонизацией[906]. Однако интересно, что наиболее организованным и сильным восстание было в тех «кочевых» регионах, где колонизация началась сравнительно поздно (в частности в Тургае и Семиречье). В советское время П. Погорельский и В. Батраков считали причиной этого явления то, что в регионах, мало затронутых восстанием (север и запад Казахстана), «процесс буржуазного развития зашел особенно глубоко», и местному населению «уже трудно было сплотиться на национально-религиозных лозунгах»[907]. По нашему мнению, причиной была бóльшая интегрированность севера и запада Казахстана в Российское государство (возможно, в каком-то смысле это и имели в виду П. Погорельский и В. Батраков).

Другие причины восстания включали усилившийся налоговый гнет (так, казахи иногда лишались половины своего имущества при сборе налогов)[908] и тяготы военного времени[909]. После начала войны в Центральной Азии стали заготавливать сырье, продовольствие, фураж, топливо для промышленности и армии, шли реквизиции рабочего и вьючного скота, повозок, юрт и пр. В 1914 г. только из Сыр-Дарьинской и Семиреченской областей был вывезен 1 млн овец[910].

Сыграла свою роль тревожная и неспокойная атмосфера военного времени. Прибытие в Среднюю Азию беженцев и военнопленных привело к ухудшению ситуации с продовольствием. В феврале и марте 1916 г. в Ташкенте и других городах прошли «бабьи бунты», когда русские и другие «европейские» женщины нападали на мусульманских торговцев, обвиняя их в сокрытии товаров. Солдаты и рабочие в Туркестане тоже бунтовали и бастовали[911].

Еще одной причиной восстания были неудачи Русской армии на фронтах Первой мировой войны. Сведения о сложном положении России в войне и уменьшение количества войск в Центральной Азии из-за отправки их на фронт создали у некоторых местных жителей впечатление о том, что русская власть ослабла, а «враги России очень сильны». Повеление о мобилизации на тыловые работы было воспринято как доказательство того, что «у русских дела совсем плохи». После отступления русских войск из персидского Керманшаха в июле 1916 г. среди туркмен прокатились слухи, что «русских войск больше нет, коль их бьют турки»[912].

То, что указ о мобилизации представителей народов Центральной Азии был ошибкой, в России было признано практически сразу. Осенью 1916 г. лидер партии октябристов А.И. Гучков иронически назвал последовавшие после указа события «восстанием по Высочайшему повелению». Туркестанский политик, эсер В.А. Чайкин летом 1919 г. писал, что восстание стало результатом провокационной политики кабинета премьер-министра Б.В. Штюрмера[913] (его деятельность в целом лидер партии кадетов П.Н. Милюков в ноябре 1916 г. назвал «Глупость или измена?»). Действительно, вольно или невольно указ о привлечении населения Центральной Азии на тыловые работы оказался на руку Берлину[914].

Вопрос о наличии внешнеполитического воздействия на восстание имеет большую важность. Во-первых, в Германии еще до начала Первой мировой войны разрабатывалась стратегия ориентации мусульман против России – в том числе планировалось создание государства Киргизстан, не зависимого от России и Китая. После начала войны германские агенты вели среди российских мусульман антироссийскую пропаганду, подстрекали их действовать в духе джихада, помогали организовать борьбу. Восставшие в Семиречье киргизы имели даже пулеметы и пушки, были хорошо организованы по-военному. С.М. Исхаков выявил, что германским агентом был один из организаторов восстания А. Джангильдин[915].

Во-вторых, мог сыграть свою роль и турецкий фактор. В ноябре 1914 г. османский султан Мехмед V призвал всех мусульман к джихаду «в защиту халифата». При этом был подчеркнут особый характер этого джихада, направленного не против всех иноверцев, а только против группы стран, враждебных Турции и ее союзникам, – Великобритании, Франции, России и др.[916] Османская империя вела среди российских мусульман пропаганду, в том числе панисламистскую[917]. Неспроста в период восстания российские власти обвиняли повстанцев в сочувствии именно к Турции[918].

В организации бунта велика была роль зарубежных соплеменников жителей российской Средней Азии. Из-за границы шла «планомерная, правильно рассчитанная агитация за восстание». Выходцы из китайских регионов – Кульджи и Кашгара – имели сношения с российскими соплеменниками на Каркаринской ярмарке, в Пржевальске и торговом местечке Токмак. Именно там восстание имело наиболее организованный характер[919].

Однако есть и другое мнение о внешнеполитическом воздействии на восстание. Т. Уяма сделал вывод, что «сведений, достоверно доказывающих наличие решающей роли иностранцев в восстании, мало, но важно, что, независимо от присутствия или отсутствия иностранных агитаторов, некоторые повстанцы надеялись на помощь извне»[920]. В.П. Булдаков отмечает, что пантюркизм не пользовался среди казахов популярностью[921]. Очевидно, этот вопрос еще требует дополнительного исследования.