Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

– давность проживания (праисторическое начало) – у румын идеализированная древняя Дакия. Отсюда идея о непрерывности проживания. Как следствие – теория Габриела Георге о том, что румынский язык был в основе праиндоевропейского языка. Тут опять прослеживается тонкая нить с украинской действительностью. Напомним слова академика Омеляна Прицака: «У всех нас есть стремление происходить от шумеров»[622];

– идея национальной исключительности и национальной миссии румын как наследников двух великих народов древности – римлян и даков;

– идея о румынском превосходстве;

– миф о Великой Румынии. В магазинах этого государства даже сегодня можно встретить карты Великой Румынии, включающие в себя территории Республики Молдова, Приднестровья, прилегающих к ним земель современной Украины – Буковины и Одесской области[623].

Республика Молдова, обладая собственной древней историей, одновременно столкнулась с ее дефицитом. Благодаря части творческой интеллигенции и внешнему поощрению романтических настроений румынизма он, в сопоставлении с молдовенизмом, оказывается ведущей идеологией.

И наконец, еще одна сторона многогранной силы романтизма. Это – ни много ни мало – тонкий рубеж между романтизацией прошлого и фашизацией сознания. Грань между героическим мифом, пробуждающим патриотические чувства, и идеей этнической (национальной) исключительности отличается тонкостью. На это в своих рассуждениях о вечном фашизме (ур-фашизм) обратил внимание итальянский писатель Умберто Эко. Кстати, первой характеристикой ур-фашизма он называет культ традиции[624].

Среди остальных составляющих ур-фашизма писатель перечисляет ряд показателей, которые открыто встречаются и в сообществе современной Молдовы: «спекуляции идеями заговора» (вспомним регулярно возникающую «руку Москвы»); «первейшие лозунги фашистоидного или префашистоидного движения направлены против инородцев» (знаменитый лозунг «Чемодан, вокзал, Россия!» и не менее памятный – «Русских за Днестр, евреев в Днестр!», звучавшие в Молдове в 1991–1992 гг., возымели свое действие. Развязался молдо-приднестровский конфликт, да и уехало много и русских, и евреев, и тех же молдаван, на радость кричавшим и продолжающим так думать. Многие из кричавших, кстати, тоже уехали…); «формирование образа врагов, чересчур сильных и одновременно слабых» (следует добавить: врагов внешних и внутренних, среди внешних – Москва, которая не отпускает, а среди внутренних выделяется Приднестровье); «качественный популизм, проявляемый в СМИ отобранной группой граждан, что подается как “суждение народа”»; следование тезису о том, что «несогласие есть предательство» (это особенно ощущается в гуманитарной сфере, сфере культуры и идеологии). Как следствие, вытекающее из предыдущего тезиса, вырисовывается «национализм, сформированный на факте рождения в конкретной стране, как залог привилегированности» (в Республике Молдова символом привилегированности, даже элитарности стало не столько рождение, сколько владение румынским/молдавским языком – при том, что практически треть населения им не владеет); «подозрительность по отношению к интеллектуальному» (вспомним решение о закрытии Академии наук). Наконец, «критический подход к инакомыслящим»[625]. В комментарии к этому тезису Умберто Эко хотелось бы отметить, что сегодня часто звучит мысль о героике молдавской истории, ее древнем наследии и особом молдавском самосознании.

Согласно точке зрения Умберто Эко, для того чтобы бить тревогу об угрозе фашизма в обществе, достаточно 6–7 признаков из 14. Читатель ради интереса может вернуться к предыдущему абзацу и посчитать показатели, наличествующие в современной Республике Молдова.

Хотелось бы обратить внимание на еще одно косвенное обстоятельство – идеализацию восточнороманским сообществом римской культуры и соотношения своего прошлого с ней (выше уже говорилось о тенденциях удревнения истории своего народа). Все хорошо помнят лозунг, долгие годы висевший над центральной улицей Кишинева напротив кинотеатра «Patria»: «Da, noi trăim în Dacia Traiană!» («Да, мы живем в Дакии Траяна!»). Но это не основная сюжетная линия, а скорее ее следствие. Просто фашизм сформировался в Италии. Румыния, как хорошо известно, в первой половине Второй мировой войны активно распространяла идеи фашизма. Схеме, культивировавшейся в межвоенный период, а затем закрепленной политикой Антонеску, есть от чего отталкиваться сегодня. По крайней мере все выглядит достаточно прозрачно…

Свобода – это еще и ответственность

После распада Советского Союза на титульное население республики, как уже отмечалось, свалилась серьезная ноша – отвечать не только за себя, но и за весь полиэтнический состав населения: украинцев, русских, болгар, гагаузов, евреев, цыган, а также представителей многих других этнических сообществ, которые, проживая в республике, считают ее своей родиной (подробнее см. параграф данной монографии «Молдовенизм и румынизм в годы молдавской независимости»).