Читаем Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего полностью

Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

Украина и Молдова: близость исторических судеб и участие в них России. Сильные и слабые стороны романтизации истории. Свобода – это еще и ответственность. Втягивание народных масс в политические манипуляции. Еще раз о провинциализме. Реконструкция привычных конструкций.

Немалый интерес представляет тема формирования образа провинции в политическом и культурологическом измерении. И вот почему. Если обратить внимание на места локализации провинции, то окажется, что это прежде всего территории фронтира. Сама тема формирования провинции в значительной степени связана с выделением в государстве влиятельного центра, который в истории, кстати, имеет свойство меняться.

Сразу следует оговориться, что под понятиями «провинциальность», «провинциализм» авторы нисколько не усматривают приниженность или второсортность населения, проживающего на фронтирных землях. Речь идет прежде всего о комплексном осознании инаковости населением окраин, выступающих, в силу проживания на пограничье, контактерами и трансляторами своей и чужой идентичностей, которые в ряде случаев становятся амбивалентными ценностями. Многие процессы и явления, складывающиеся и протекающие на фронтирных территориях, ощущаются более обостренно и наглядно.

Прежде чем перейти к рассмотрению изучаемых процессов современности, необходим небольшой экскурс в историю. Взгляд на провинцию формируется уже у легендарного полянина Нестора, высмеивающего в своем произведении примитивные нравы своих соседей древлян, которые «живяху звериньским образом, живуще скотьски: убиваху друг друга, ядяху все нечисто, и брака у них не бываше, но умыкиваху у воды девица»[616]. Вятичи же, несмотря на подчиненность древнему Киеву и вместе с тем отдаленность от него, сохранили свою самобытность и особый архетип, что в дальнейшем, при благоприятных обстоятельствах, позволило выдвинуться Киевской Руси.

Провинция может возобладать над столицей, особенно если она далека от нее и самодостаточна. Наиболее ярко и показательно это проявляется в период Средневековья, когда этнические, а часто и государственные границы большинства стран не были устойчивыми. В таком случае провинция со временем способна сама стать столицей. Однако, даже если это произойдет, в ней еще долго будут ощущаться черты провинциальности.

С динамикой государственности не только изменяются и укрепляются внешние границы, но и трансформируются внутренние. Так, с подчинением Сибири у Руси появляются новые провинции, аналогичная ситуация складывается с обретением Россией левобережной Украины, Запорожской Сечи, а позже Бессарабии.

Украина и Молдова: близость исторических судеб и участие в них России

В других работах авторы уже неоднократно обращали внимание на близость исторических судеб Молдовы и Украины[617], которые, несмотря на разницу в размерах, отличались порой общими историческими процессами, переживаемыми их населением. Обе страны на протяжении веков находились в «раскроенном» положении и под контролем внешних сил. Интересно, что свои государственные устои эти исторические территории обрели в немалой степени при участии России. Украинские земли в границах современной государственности оформились лишь к 1940 г., когда по пакту Риббентропа – Молотова западные территории были включены в состав Советской Украины.

Часть земель Украины, еще в XVIII в. во многих источниках именуемой Малороссией, входила в состав России, представляя собой восемь губерний Российской империи – Черниговскую и Полтавскую, как бывшую территорию Гетманщины; Харьковскую, как бывшую Слободскую Украину; Екатеринославскую и Херсонскую, как Новороссию; Киевскую, Волынскую и Подольскую, как истинное Поднепровье и Правобережье. Позже, по результатам Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г., к России отошли земли нижнего течения Днепра, Приазовье и Крым. Были созданы новые губернии – Киевская, Харьковская, Екатеринославская, Таврическая, Новороссийская, Херсонская. Одновременно земли Западной Украины (Галичина) продолжали принадлежать австро-венгерской короне.

Бессарабская область, а затем губерния (1873 г.) находилась в составе Российской империи, запрутская Молдова влилась в состав Валахии, и не без участия России (достаточно вспомнить деятельность П.Д. Киселева).