Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

Следует согласиться с мнением В.А. Тишкова, который подчеркивает, что «языки мировых культурных систем (top world languages), к которым относятся как русский язык, так и английский, испанский и французский языки, всегда будут в предпочтительном положении даже при формальном равноправии всех языков»[335].

Относительно гагаузского, болгарского и украинского языков следует сказать, что они сохраняют свой реальный статус языков регионального использования, но продолжают использоваться, порой не выходя за пределы применения на бытовом уровне.

В качестве отдельной социально-культурной территории выделяется историко-культурное сообщество левобережных регионов современной Республики Молдова, которое в настоящее время входит в состав самопровозглашенного государственного образования – Приднестровской Молдавской Республики с ориентацией на русскокультурное поле развития.

В Приднестровье сложилась устойчивая языковая схема. При наличии трех официальных языков (молдавского, украинского и русского), узаконенных Конституцией непризнанного государства, единственным, реально работающим там является русский язык. Если человек обратится в любую организацию с заявлением на молдавском или украинском языке, его, во-первых, не поймет основная масса чиновников, а во-вторых, как следствие, от заявителя потребуют переписать заявление, используя русский язык. Тут тоже необходимо сделать пояснение. Для жителей Приднестровского региона, вне зависимости от национальности, знание русского языка – настолько естественное явление, что его широкое использование ни для кого не составляет проблемы. Другое дело – формальная сторона вопроса, но о ней просто не задумываются, ограничившись изданием газет на национальных языках, выпуском радиопередач и функционированием нескольких школ на румынском и украинском языках.

Следует отметить, что страны постсоветского пространства являются плацдармом, где разворачиваются серьезные комбинации, разработанные западными политтехнологами, деятельность которых направлена на вытеснение влияния русской культуры. Примером тому являются инициативы ряда молдавских политиков[336].

Подогреваемая этнофобия порой доходит до крайности: бывают случаи, когда люди в белых халатах требуют, чтобы больной знал государственный язык[337].

Языковой вопрос в Республике Молдова имеет свойство вспыхивать и затухать. Это своего рода беспроигрышная карта, к которой прибегают отдельные политические силы, когда возникает потребность нагнетания обстановки в обществе.

Об остроте языкового вопроса в Молдове свидетельствует официальный национальный праздник языка (румынского), отмечаемый частью населения республики 31 августа, вслед за Днем независимости, который празднуется несколькими днями раньше – 27-го числа. Государственный формат данного праздника пока не смог объединить всех граждан республики в едином порыве. Отсюда попытки выхода из сложившейся ситуации, направленные на чествование в указанный праздник, наряду с государственным языком, региональных языков, используемых в стране. О сохранении остроты языкового вопроса в республике свидетельствует не только названный национальный праздник, но, как уже отмечалось, и гимн государства, посвященный государственному языку Молдовы и тем самым хоть и на формальном уровне, но все же отделяющий носителей других языков, в том числе и русского, от чувства гражданского единения[338].

О русском языке в современной Молдове: из уст экспертов

Мнения о столь наболевшей в Республике Молдова теме, как русский язык, весьма разнятся. Тем не менее различные точки зрения сводятся к двум составляющим: «не нужен» и «нужен».