Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

Хочется быть правильно понятыми: сказанное не означает, что представители названных этнокультурных сообществ вообще не контактировали друг с другом. Это совсем не так. Немецкие плуги в скором времени после освоения немецкими поселенцами новых мест проживания стали весьма популярными среди передовых помещиков, а позднее и у простых поселян. Дети из соседних сел посещали немецкие и болгарские школы и т. п. Но вместе с тем болгары и украинские выходцы из Подолии и Карпат долгое время предпочитали брать себе в жены девушек из материнских сел.

Сказывалось и частое изменение границ Бессарабии: переход устья Дуная и части южных регионов края в состав Молдовы по результатам Парижского мира, а затем возращение России Южной Бессарабии в 1878 г. Выйдем, однако, за пределы изучаемого нами периода. С 1918 по 1940 г. Бессарабия находится в составе Румынского королевства. Вернувшись на короткий срок в состав уже Советской России, Бессарабия вновь оказывается, на протяжении четырех лет, под контролем уже немецко-румынских властей. После восстановления советской власти ее южные и северные регионы были переданы соседней Советской Украине.

Таким образом, бессарабская идентичность имела свою специфику. Власти и исторические обстоятельства не способствовали ее окончательному оформлению. Это, однако, не означает, что бессарабское региональное самосознание вообще не сформировалось. Показателен пример, связанный с именем Г. Котовского, отметившего в советских анкетах свою бессарабскую национальность⁹. Однако бессарабская идентичность моделировалась разными политическими акторами (Российская империя, королевская Румыния, Советский Союз). В период нахождения края в составе Российской империи бессарабская идентичность не успела окончательно сформироваться. Совершенно иные тенденции бессарабцы ощутили, находясь в составе королевской Румынии в межвоенный период. А в советское время Бессарабия оказалась разделенной между Молдавией и Украиной, причем к последней в 1924–1940 гг. было присоединено Левобережное Приднестровье. В результате получилось, что представители местного населения, в том числе из южных регионов, входящих сегодня в состав Украины, иногда именуют себя бессарабцами, но это уже скорее является данью исторической памяти…

Бессарабия омывается двумя реками – с запада Прутом, а с востока Днестром. Облекая проблему бессарабской идентичности в художественную риторику (авторы имеют на это основания, так как в книге анализируются и художественные произведения, см. содержание и далее текст заключения), уместно привести слова современного популярного французского писателя Бернарда Вербера: «На дне оврага течет река. Они не умеют плавать и не могут перейти ее, но видят, что на другом берегу гораздо лучше. На другом берегу всегда лучше»¹⁰.

Как догадывается читатель, дело тут не в буквальном понимании сказанного – умении плавать или переходить реки, а в видении себя в мире и мира в себе. Бессарабцы не раз переходили и переплывали обе реки, убеждаясь в плюсах и минусах жизни за Прутом и Днестром, да и к ним прибывали переселенцы с разных сторон, но в целом эйфорическое представление о заречьях было свойственно населению этого региона и в изучаемый период, и позже. В немалой степени идеализации образов способствовали представители интеллигенции, прежде всего пишущей. Мало что изменилось и в настоящее время…

Однако проблема идентичности населения Пруто-Днестровского междуречья XIX – начала XX в. не является основной в проблематике, раскрываемой в данной книге. Ее скорее следует рассматривать как фон, позволяющий лучше понять процессы развития историографического описания полиэтнического населения русскими исследователями обозначенного времени. Правильнее было бы констатировать, что основной задачей, которую поставили перед собой авторы настоящей монографии, было представление этнографического изучения населения Бессарабии и Левобережного Поднестровья русскими исследователями.

Подобный подход был избран для того, чтобы продемонстрировать отношение авторов, пишущих о Бессарабии, к изучаемой территории и населению, на ней проживающему. Эта проблема обретает дополнительный резонанс в контексте реализуемого авторами книги проекта, финансируемого РФФИ, посвященного российско-молдавским историческим, экономическим и культурным взаимосвязям с древнейших времен до настоящего времени.

Осуществленный анализ источников позволяет выделить в истории изучения и освещения народов края в XIX – начале XX в. несколько этапов:

I этап – первая половина XIX в. (до 60-х гг.) – период, характеризующийся эпизодичностью сведений о культуре и быте формирующегося нового состава полиэтнического населения края. Это было время