Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

И тут возникает вопрос: а может, это было удобно и властям? Ведь представление о том, что молдаване – это цыгане, в немалой степени снимало в массовом сознании соотнесение их с румынами. А эта острая тема присутствовала со времени основания румынского государства.

Ну, и еще один пример. В 2006 г. кинорежисер Тигран Кеосаян по сценарию Дмитрия Иванова снял комедию «Заяц над пропастью», в которой Кишинев представлен цыганской столицей. Один из главных персонажей – 1-й секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев – путешествует с табором и т. п. Этот фильм, кстати, также укрепил в массах представление о молдавской цыганщине.

Конечно, это всего лишь зарисовки, но они формируют массовое представление, хоть и искаженное.

503 Деметер Н., Бессонов Н., Кутенков В. История цыган. Новый взгляд. Воронеж: Институт этнологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 2000. 334 с.; Бессонов Н.В. Цыганский альбом. М.: Белый город, 2012. 264 с.; Бессонов Н.В. Этническая группа цыган-кишиневцев //Revista de Etnologie si Culturologie. Vol. IX–X. Chișinău, 2011. C. 62–75; Смирнова-Сеславинская M.B., Цветков Г.Н. Цыгане: происхождение и культура. София-Мо-сква: Парадигма, 2009. 128 с.

504 Марушиакова Е., Попов В. Циганите в Османската империя. София: Литавра, 2000. 116 с. и др.

Заключение

XIX в. в истории Бессарабии насыщен многочисленными судьбоносными событиями. 1812 г. стал завершающим аккордом в ее судьбе, отделив ее от запрутских земель Молдовы.

Развитие края пошло по другим алгоритмам, свойственным окраинной территории Российской империи. Одной из новых характеристик бессарабских земель в XIX столетии является качественное обновление этносоциальных сообществ, проживавших в крае (задунайские переселенцы, немецкие и швейцарские колонисты, русские и украинские казаки, официально переселенные жители из русских губерний и Украины, наряду с массой беглого люда, находившегося в поисках лучшей доли), миграции из-за Дуная и обратно – это те глобальные процессы, которые, по сути, изменили этнокультурный облик края.

Край и раньше отличался полиэтничностью и поликонфессиональ-ным составом населения¹. Однако приход русских властей повлиял и на этноконфессиональную составляющую бессарабцев и жителей Левобережного Поднестровья. Не случайно в названии второй главы мы использовали выражение «новый формат». В первые десятилетия XIX в. практически исчезло мусульманское население (турки, татары). Зато увеличилось число христиан. Но помимо их подавляющего большинства в крае селились и представители других вероисповеданий. Так, большая часть немецких колонистов исповедовала лютеранство. Возросло число лиц еврейского происхождения (иудеев). Напомним, что земли Бессарабии были включены русскими властями в черту постоянной еврейской оседлости (до 1917 г.).

В изучаемое время религиозная принадлежность не только продолжала выполнять серьезную мобилизационную роль, но и выступала в качестве мощной культурной платформы.

Необходимо подчеркнуть роль и значение бессарабских православных священнослужителей в духовной мобилизации населения. Бессарабская церковь, ориентированная на Москву, как бы сама проводила границу по восточнороманскому культурному пространству, о котором писал С. Хантингтон: «Наиболее ясный ответ, против которого трудно возразить, дает нам линия великого исторического раздела, которая существует на протяжении столетий, линия, отделяющая западные христианские народы от мусульманских и православных народов. Эта линия определилась еще во времена разделения Римской империи в четвертом веке и создания Священной Римской империи в десятом. Она находилась примерно там же, где и сейчас, на протяжении 500 лет. Начинаясь на севере, она идет вдоль сегодняшних границ России с Финляндией и Прибалтикой (Эстонией, Латвией и Литвой); по Западной Белоруссии, по Украине, отделяя униатский запад от православного востока; через Румынию, между Трансильванией, населенной венграми-католиками, и остальной частью страны, затем по бывшей Югославии, по границе, отделяющей Словению и Хорватию от остальных республик. На Балканах эта линия совпадает с исторической границей между Австро-Венгерской и Оттоманской империями. Это – культурная граница Европы, и в мире после “холодной войны” она стала также политической и экономической границей Европы и Запада.

Таким образом, полицивилизационная модель дает четкий исчерпывающий ответ на вопрос, стоящий перед жителями Западной Европы: “Где заканчивается Европа?” Европа заканчивается там, где заканчивается западное христианство и начинаются ислам и православие. Именно такой ответ хотят услышать западные европейцы, именно его они в подавляющем большинстве поддерживают sotto voce, именно такой точки зрения открыто придерживается большая часть интеллигенции и политиков»².