Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны

Однако количественно указанные силы на порядок уступали даже австро-германским оккупантам, которые, несмотря на свою мощь, за восемь месяцев так и не смогли овладеть Украиной. Кроме того, военные и моральные кондиции, настроения интервентов, привыкших за годы Первой мировой войны к неторопливым позиционным действиям, в ходе которых неизменно рассчитывали на поддержку союзников (оттягивание подавляющей части войск противника на Восточный фронт), изначально делали их планы оперативной оккупации основных центров Украины – Киева и Харькова – проблематичными.

К тому же войска Антанты оказались на территории, население которой на протяжении двух лет находилось под влиянием радикальных идеологических доктрин. Здесь действовали не только белогвардейские силы и элементы, которые их поддерживали и потому приветствовали приход интервентов, но и большевики, сторонники власти Советов, борцы за мировую пролетарскую революцию. Они не только активно противодействовали иностранным пришельцам, поднимали население на борьбу против них, но и прибегли к широкой агитации во вражеских войсках, что сразу же дало свой эффект. Рядовой состав интервентов оказался восприимчивым к революционным идеям, по крайней мере, с интересом следил за «социалистическими экспериментами». Поэтому командование сил Антанты в Украине чувствовало себя не слишком комфортно. Оно не могло, в частности, решить, что делать с повстанческим войском Директории, которое приблизилось к Одессе и 12 декабря вошло в город. Объявив в Одессе военное положение, интервенционные части остались в основном на кораблях, а белогвардейцы отступили в район порта. Однако с прибытием 17 декабря 156-й французской дивизии ее командир, генерал Бориус, приказал деникинским подразделениям очистить Одессу от повстанцев. При таких обстоятельствах командование войск УНР согласилось сдать оружие и увести свои силы из города.

Воспользовавшись смятением, неразберихой, рабочие боевые дружины по приказу большевистского ревкома захватили богатые оружейные трофеи и на некоторое время 18 декабря заняли ряд ключевых пунктов Одессы. Однако, не имея еще достаточных сил, большевики отдали приказ рабочим отрядам отступить в окрестные села, перейти на нелегальное положение и приступить к организации партизанской борьбы. На призыв большевиков встать на борьбу за восстановление власти Советов откликнулось немало жителей южного региона, и Одесса оказалась практически блокированной. Военный губернатор А. Гришин-Алмазов докладывал в штаб А.И. Деникина, что «Одесса находится в состоянии осажденной крепости»[262].

Попытки антантовцев расширить зону оккупации вокруг города встречали значительное сопротивление партизан, и им с большим трудом наконец удалось закрепиться лишь на некоторых железнодорожных станциях (Раздельная, Вознесенск и др.).

Следовательно, при всей военно-экономической и политической мощи стран Антанты без поддержки других союзных сил, без изменения подходов к делу, в частности, существенного увеличения интервенционного корпуса в конце 1918 г. реализацию первоначальных планов оккупации Украины следует признать весьма проблематичной.

Значительно оптимистичнее вырисовывалась перспектива планов восстановления власти Советов, которые вынашивались большевиками. Уже 14 ноября 1918 г. В. Антонов-Овсеенко, который очень хорошо знал и объективно оценивал положение в регионе, подготовил докладную записку в Реввоенсовет РСФСР «Об обстановке и ближайших стратегических планах на Юге (Украина, Дон)». Объективно оценив силы гетманцев, белогвардейцев и оккупантов, которые к тому моменту уже готовились к эвакуации с Украины (учет повстанческого потенциала Директории, естественно, в документе отсутствует), В. Антонов-Овсеенко считал, что отряды Красной армии «уже сосредоточены или сосредоточиваются в важнейших отправных стратегических пунктах и в количестве, достаточном для активных операций»[263].

На первый взгляд для такого вывода оснований практически не было. Ведь на тот момент речь шла лишь о двух повстанческих дивизиях в нейтральной зоне. Однако В. Антонов-Овсеенко имел в виду возможность трансформации политических настроений трудящихся Украины в военную организацию и проведения соответствующих действий. «На Украине, – подчеркивал он, – кроме двух повстанческих дивизий (3500 и 500 человек), которые действуют возле Курска, существуют в ряде городов наши партийные органы, которые могут мобилизовать нам в поддержку значительные массы бедноты. Особенно революционно настроены крестьяне Черниговской губернии, особенно хорошо организованы и значительные революционные силы в Екатеринославской губернии»[264]. Таким образом, основной расчет деятеля, который, по сути, определял стратегию борьбы за Украину, строился на перспективе поддержки движения за восстановление власти Советов широкими массами самого украинского населения.