Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

Продвигая эти научно-фантастические схемы, Федоров сохранял страстную преданность православной религии. «Общее дело» он считал задачей, порученной человечеству Богом. Обряды Церкви, ее символы, ритуалы, праздники и иконы он видел как окна, позволяющие заглянуть в более совершенный мир, в который мы должны стремиться. Более того, проповедуя родство всего человечества, Федоров все же отводил главную роль в своем проекте славянам, полагая, что из всех народов мира только они обладают необходимой энергией и оптимизмом, чтобы воплотить мечту в жизнь.

В своем глубоком исследовании «Русские космисты» Джордж М. Янг убедительно показывает, что идеи Федорова можно отнести к категории эзотерических, если следовать определению, введенному французским ученым Антуаном Февром[234].

Согласно профессору Февру, у эзотеризма есть четыре основные характеристики: а) вера в неслучайные соответствия («как вверху, так и внизу»); б) вера в живую природу, проникнутую неким божественным присутствием; в) концентрация на религиозных переживаниях и воображении; г) вера в процесс духовной трансмутации человека (как в алхимии). К этому Февр добавляет две второстепенные характеристики – веру в единство духовных традиций и идею тайной передачи духовных знаний.

Рассматривая четыре основных критерия Февра, мы обнаружим, что воззрение Федорова соответствует им всем. Центральное место в нем занимает то, что Федоров назвал родством. Это не просто семейные узы в обычном смысле слова, но принцип, который связывает все во Вселенной, включая нас самих и наших предков. Это принцип «как вверху, так и внизу», и он соответствует первому пункту Февра. Что касается второго и четвертого критериев, то для Федорова каждая частица космической пыли является фрагментом потенциальной жизни (живой природы) и способна стать частью воскресшего предка (трансмутация). Третья черта Февра – воображение – позволяет нам представить себе более совершенный мир, который Федоров хочет создать вместе с нами.

Таким образом, идеи Федорова представляли собой сочетание эзотерики, мистицизма, православного благочестия, утопизма и научной фантастики. Это была пьянящая смесь, которая, в сочетании с неотразимой личностью Федорова, привлекла преданных поклонников. Среди его последователей одному суждено было сыграть историческую роль, а именно пионеру космических путешествий Константину Циолковскому (1857–1935).

История жизни Циолковского еще более примечательна. Он родился в семье мелкого чиновника в провинциальной деревне примерно в двухстах километрах к юго-востоку от Москвы, но в десятилетнем возрасте заболел скарлатиной и частично оглох. Из-за этого Циолковский не смог учиться в школе и получил домашнее образование. Он стал заядлым читателем и еще подростком начал мечтать о космических путешествиях. Стремясь расширить свои знания он в 16 лет без гроша в кармане отправился в Москву, в библиотеку имени Румянцева. Там он стал одним из учеников Федорова и под руководством своего нового наставника, имея доступ к богатой коллекции библиотеки, получил эквивалент высшего образования по математике, физике и смежным предметам. Затем Циолковский стал учителем естествознания в Калужской губернии, что к юго-западу от Москвы. В свободное время он строил прототипы ракет и космических аппаратов и писал статьи с расчетами, которые предвосхитили запуск спутника в 1957 году. В 1920–30-е годы коммунистический режим прославлял Циолковского. Образ скромного сельского школьного учителя и научного гения идеально соответствовал большевистскому представлению о национальном герое, а эзотерические аспекты его изысканий удобно игнорировались. Циолковский разделял многие идеи Федорова, в том числе возможность воскрешения предков из частиц космической пыли, но идеальное общество он видел как своего рода доброжелательную диктатуру людей с превосходящим разумом, в которой гражданами становились бы только интеллектуально и морально достойные личности[235].

Среди других людей, ощутивших на себе влияние Федорова, были философ Сергей Булгаков, ученый и священнослужитель отец Павел Флоренский (1882–1937) и геолог Владимир Вернадский (1863–1945), который, помимо прочего, популяризировал такие понятия, как «биосфера» и «ноосфера». Эти мыслители не полностью принимали экстраординарный взгляд Федорова на космическую эру, но впитали некоторые из его основных идей – например, что космос и человеческий разум едины и что мы способны и даже обязаны взаимодействовать со Вселенной научно и духовно и тем самым переделывать самих себя, открывая мир бесконечных возможностей.

Отголоски космизма