Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

Таким образом, за волной эмиграции последовала обратная волна – она принесла не столько людей, сколько воззрения, идеи, книги, движения и течения мысли, которые были отвергнуты в Советском Союзе, но получили поддержку в диаспорах. В советское время огромное значение для православной общины имели частые визиты главы православной церкви Великобритании, архиепископа Энтони Блума. Что касается других духовных путей – помимо теософии, работы Гурджиева и движения Рерихов – то «обратный поток» принес различные уже упомянутые движения, включая евразийство Трубецкого, Якобсона и др., и такие явления, как «Велесова книга», которая через эмигрантскую общину в Сан-Франциско вернулась в Россию, где стала бестселлером. Работы таких философов, как Николай Бердяев и Иван Ильин, вновь охотно читаются на родине их авторов. Их, как отмечает Гэри Лахман в своей книге «Возвращение Святой Руси», недвусмысленно рекомендовал президент Путин. Таким образом, диаспора сыграла решающую роль в мистических поисках России.

Глава пятнадцать В поисках мировоззрения XXI века

Все перечисленные движения продвигают свои различные мечты и взгляды; но если бы мы искали грандиозную, всеобъемлющую перспективу, способную вдохновить мир – на что стоило бы смотреть? Возможно, она должна включать в себя многовековую идею бессмертия, одну из целей космистского движения. Космисты еще не достигли этой цели, но их движение имело важные последствия, и потому стоит присмотреться к ним повнимательнее. Родоначальником космизма (который назвали так только в 1970-х годах) был мыслитель XIX века Николай Федоров (1829–1903), который проповедовал необычное сочетание мессианской религии и радикального научного утопизма. Как упоминалось ранее, именно видение Федорова в конечном счете привело к запуску первого спутника Земли в 1957 году и к космическому полету Юрия Гагарина в 1961 году. Эти достижения были представлены Советами как доказательство превосходства коммунизма, а в западном мире они вызвали панику и привели к космической гонке. Мало кто знал, что этими подвигами СССР был обязан не столько коммунизму, сколько идеям Федорова и космистов, в частности его ученика Циолковского.

Федоров был еще одной из таких фигур, которых могла породить только Россия. Он был и святым, и старцем, и юродивым, и гением науки. Он предложил настолько титаническую, необъятную перспективу будущего человечества, что некоторые люди сочли его сумасшедшим, в то время как другие стали его преданными последователями. Будучи незаконнорожденным сыном князя Павла Гагарина и простолюдинки Елизаветы Ивановой, он мог бы найти в мире удобную нишу, несмотря на обстоятельства своего рождения. Вместо этого Федоров большую часть жизни провел в добровольной бедности и аскетизме, раздавал нуждающимся почти все заработанные деньги, одевался в поношенную одежду, недоедал и спал на горбатом сундуке с книгой вместо подушки.

Эрудит с острым энциклопедическим умом, он много лет был странствующим школьным учителем, пока не устроился библиотекарем в Музей Румянцева в Москве (ныне Российская государственная библиотека). На одном карандашном портрете Федоров, уже в преклонном возрасте, сидит за столом в библиотеке – это седобородый мудрец, глаза которого устремлены вдаль, как будто он наблюдает воображаемую утопическую колонию в открытом космосе. В библиотеке у него было время и безопасные условия для разработки невероятной визионерской философии, и здесь он обхаживал группу своих учеников. Постепенно он привлек внимание более широкой аудитории, в которую входили такие выдающиеся люди, как Достоевский, Толстой и философ Владимир Соловьев. Федоров произвел на них глубокое впечатление. При жизни он почти не печатался, но после его смерти последователи позаботились о публикации его главного труда «Философия общего дела».

Упомянутое «общее дело» было не чем иным, как преодолением смертности. Для Федорова смерть была главным несчастьем человечества, но не обязательно неизбежным. Более того, если победить смерть, можно было бы устранить необходимость в половом размножении, которое, по мнению Федорова, постоянно низводило людей до уровня животных и мешало им полностью раскрывать свой духовный потенциал. Не довольствуясь преодолением смерти, Федоров хотел исполнить библейское обещание воскресения – воссоздать всех людей прошлого из космической пыли, в которую превратились их останки.

Чтобы обеспечить достаточное жизненное пространство для всех воскрешенных, нужно было бы вывести Землю с ее гравитационной орбиты и превратить в космический корабль для исследования и колонизации других планет, на которых впоследствии следовало создать совершенное общество, свободное от смерти, болезней, нужды и конфликтов.