Россия в меняющемся миропорядке

А другим была «Сравнительная таблица статей договора Олега 911 г. и Игоря 945 г.», составленная в конце ХIХ века М.В. Владимирским-Будановым. В ней тот указал на преемственность норм этих договоров и на то, что практически все нормы первого повторяются во втором, все, кроме статьи 14 Договора 911 г., которую составитель назвал «выдача преступников»56. В Договоре 945 г. такой нормы нет. Но Д.С. Лихачев и эту таблицу оставил без комментария. При отсутствии с его стороны комментария того и другого фактов остается лишь предположить, что он согласен с М.Ф. Владимирским-Будановым в квалификации статьи 14 Договора 911 г. как нормы о выдаче преступника, что и этот уважаемый автор оказался под влиянием Н. Карамзина.

В итоге выход академического издания ПВЛ не мог изменить устоявшееся мнение о Договоре 911 г., как носителе нормы о выдаче преступников.

Прямых попыток развеять эту версию не было. Без сомнения, все названные выше первопроходцы по проблеме выдачи преступников были уверены в ее надуманности. Поэтому в их случае само упоминание ими Договора 911 г. в своих трудах о выдаче предполагало ее критику, чего они не хотели делать. Ее автор оставался для них талантливым писателем и непревзойденным исследователем, внесшим заметный вклад в русскую литературу и историческую науку. О нем, как писателе А.С. Пушкин когда-то (1822 г.) на вопрос о том, «чья проза лучше в нашей стране, ответил – Карамзина (выделено в оригинале)57.

Он же сказал о нем, что «его не критиковали, так как никто не в состоянии исследовать, оценить его обширную ученость и огромное его создание – «Историю Государства Российского», которая «есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека»58. Эти слова А.С. Пушкина для каждого из них значили много больше, чем сам Н. Карамзин: ведь и для них был «наше все!»

Никто из них и не стал критиковать Н. Карамзина. Сократ сказал когда-то: «Платон мне друг, но истина дороже». Поэтому отрицание версии Н. Карамзина каждый из названных нами специалистов выразил тем, что обошел молчанием своей книге о выдаче преступников Договор 911 г., показав тем самым, что последний никак не связан с этой проблемой. Остается лишь сожалеть, что форма, в какой это было сделано, так и осталась не понятой в ученых кругах.

Не стал комментировать эту версию и их современник В.И. Сергеевич, хотя им был проделан смелый и глубокий анализ обоих договоров и всех их статей, кроме статьи 14, от рассмотрения которой он отказался, сославшись на невозможность восстановить ее текст и понять ее смысл59. Причина была явно надуманной, но, скорее всего, и он почитал авторитет Н. Карамзина.

Началом пересмотра версии Н. Карамзина мог бы стать перевод ст. 14 этого договора, выполненный Д.С. Лихачевым. Его авторитет в работе с древними текстами давал такую возможность, но он отказался от ее комментария, дав понять, что ее смысл раскрыт в сделанном им её переводе.

В 1962 г. и Д.Б. Левин высказал мысль о том, что в Договоре 911 г. речь шла не о выдаче,60 но дальше этого заявления он не пошел. Поэтому в контексте содержания его книги эта мысль осталась незамеченной.

Странной по отношении к этой статье Договора 911 г. осталась и позиция известных советских авторов-международников Ю. Баскина и Д. Фельдмана. В небольшой по объему совместной монографии «История международного права» (1990 г.), они коснулись каждой из его статей, а вот последнюю – 14-ю, о которой здесь идет речь, они не назвали, как будто там ее нет61. Поиски ответа на вопрос, почему они так поступили, показали, что при анализе Договора 911 г. они работали не с ПВЛ, а с другим источником, где был его текст – «Памятники права Киевского государства Х – ХII вв.», учебным пособием, подготовленным А.А. Зиминым, и изданным в 1952 г. под редакцией профессора С.В. Юшкова. А.А. Зимин в этом пособии позиционировал себя переводчиком и редактором приводимого текста Договора 911 г., и комментатором его статей. В примечании к переводу он указал, что при его составлении им были лишь «частично использованы материалы Д.С. Лихачева»62 (в академическом издания ПВЛ, к тому времени уже 2 года, как опубликованном (1950 г.).

При сопоставлении текстов обоих переводов – в ПВЛ и в «Памятниках» по содержанию совпали статьи с 1-й по 13-ю, текст последней 14-й в пособии А. Зимина был иным. Он отказался не только от использования перевода этой статьи в редакции академического издания ПВЛ, но раз и навсегда решил положить конец всяким недомолвкам по поводу ее смысла. Без колебаний он прямо выразил это в её названии: «Выдача уголовных преступников, бежавших из Руси». Этим он поставил как бы окончательную точку в дискуссии по этому вопросу в юридической литературе страны.