Россия в меняющемся миропорядке

Причина перевода договора на болгарский язык объяснялась просто: в начале Х века на Руси еще не было письменности, а у болгар была, поэтому текст договора византийские юристы перевели на язык, который считали родственным языку подданных Олега. В результате «наихудший» по языку текст договора требовал разностороннего подхода при его переводе и умелого толкования при интерпретации.

Об «испорченности дошедшей до нас редакции договора 911 г.» говорил и В. Сергеевич. Он писал, что «некоторые из его статей (например, 7 и 14) до такой степени повреждены, что настоящий их смысл и восстановлен быть не может, несмотря на все усилия наших толкователей», он так и остался «совершенно непонятен». Автор отказался от ее анализа в своей книге, подробно рассмотрев в то же время все остальные статьи этого договора.

В отличие от В. Сергеевича, Н. Карамзин сделал это, хотя не был профессионалом в деле перевода и не имел достаточных юридических знаний. К тому же, по отзывам современников, он страдал желанием приукрашать особо важные события из прошлого Руси, придавать им легендарный, былинный характер: он искал их черты во всех событиях и нередко, не найдя, искажал, отбрасывая, как ненужные, факты, способные негативно осветить отдельные страницы русской истории. Что подсказала ему его творческая фантазия при толковании ст. 14 Договора 911 г. можно увидеть ниже:

Вариант В: «Ежели между купцами и другими людьми Русскими в Греции будут виновные, и ежели потребуют их в отечество для наказания, то Царь Христианский должен отправить сих преступников в Русь, хотя бы они и не хотели туда возвратиться»46.

Сообщил Карамзин современникам и как «между купцами и другими людьми русскими в Греции» могли оказаться виновные, здесь же на месте превращенные им в «преступников»: их привезли туда купцы Русские, которые «торговали невольниками: пленными, взятыми на войне, рабами, купленными у «народов соседственных», или собственными преступниками, законным образом лишенными свободы»47. (к слову сказать, такого наказания тогда на Руси не существовало. – К.Р.).

Таким образом, у Н. Карамзина речь идет о купцах и других русских, отправившихся в Грецию, и среди них уже был «виновный» (или виновные) в каком-то злодеянии. Его-то по требованию русских Царь христианский и должен отправить» как преступника в отечество для наказания. Включив в описание процедуры выделенные нами слова, а их не было в первоисточнике, Н. Карамзин придал ей смысл процедуры, которую читатели без подсказки узнавали как выдачу преступника. В книге этого термина не было. Но «в народ» ушла такая версия, а народ у нас догадливый. Откуда им было знать, что этих слов в первоисточнике не было, что их появление – результат толкования Н. Карамзиным соответствующей статьи, чтобы придать ей именно этот смысл.

Подобное толкование статьи с трудом можно связать с ее оригиналом. Налицо надуманность версии о выдаче преступников. И все это для того, чтобы убедить читателя в том, что еще во времена «вещего Олега» Русь боролась со злом, стремясь найти и наказать каждого злодея. Так Договор 911 г. обрел норму» о выдаче преступников, а это доказывает, что Русь еще в Х веке вела борьбу с преступностью в отличие от других стран!

У Н. Карамзина появилось много последователей, которые повторяли его толкование этой статьи или снабжали свои труды собственным ее переводом, приводить которые здесь нет смысла (М.Ф. Владимирский-Буданов, С.М. Соловьев, А.А. Шахматов, И.Ф.Г. Эверс и др.)48

Это заблуждение длится с момента выхода в свет первого тома «Истории» Н. Карамзина в 1816 и 1818 годы. За 200 лет так и не было предпринято научного обсуждения его версии перевода ст. 14 Договора, подтвердившего или оспорившего ее правоту. Даже авторы появившихся в конце ХIХ века первых и фундаментальных монографий о выдаче преступников – А. Штиглиц (1882 г.), Е.А. Шостак (1882 г.), Д.П. Никольский (1884 г.), Э. Симсон (1892 г.) и уделившие внимание первым ее шагам в России, обошли этот договор молчанием, как будто его, а значит, и такой нормы не было49. Эту позицию разделяли и такие рассчитанные на массового читателя издания, как Энциклопедический словарь Русского библиографического института (Гранат) и не менее знаменитый Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона. В первом автор статьи о выдаче преступников В. Уляницкий, а во втором – Вл. Грабарь Договор 911 г. не упомянули50.

Таким образом, обойдя в своих публикациях о выдаче преступников Договор 911 г., все названные авторитеты в этой области исследования показали тем самым, что он не только не был носителем первой на Руси нормы о выдаче, но и вообще не имел отношения к этой проблеме.