Россия в поворотный момент истории

Интервенция союзников в «бывшую Российскую империю» преследовала именно эти цели. В западных провинциях, утраченных Россией по Брест-Литовскому договору, они поддерживали и укрепляли новые независимые государства, а в самой России собирались установить стабильное правительство, готовое признать продиктованные ему границы.

После капитуляции в Брест-Литовске и заключения предательского сепаратного мира союзники России выступили с официальным заявлением о том, что они никогда не признают этот мир. Это заявление с ликованием встретили все русские, также отказывавшиеся признавать договор. Никто не сомневался в цели этого заявления; все считали, что, как только война закончится, мирный договор, как и его последствия и для Запада, и для самой России, будут полностью аннулированы.

Именно эта твердая вера в неизбежный крах Брест-Литовского мира подвигла союзников и тех русских деятелей, которые не признавали его, создать Уфимскую директорию, чтобы она способствовала окончанию войны и на мирной конференции работала бок о бок с союзниками по установлению нового международного порядка.

Единственной целью моей поездки в Лондон и Париж и моих переговоров с руководителями Великобритании и Франции было обеспечить российской нации ее законное место на мирной конференции – или, выражаясь по-иному, ускорить признание союзниками нового национального правительства, без которого России никогда бы не позволили участвовать в конференции.

Тем не менее признание Директории западными правительствами неоднократно откладывалось до тех пор, пока ситуация после моего разговора с Тома не стала абсолютно нетерпимой, в первую очередь потому, что быстро приближался час окончательного краха центральных держав. Прибытие в Омск адмирала Колчака и генерала Нокса стало лишь последней соломинкой. Больше я не мог молчать…

Вскоре после того, как Альбер Тома вернулся в Париж, я послал ему статью под заглавием «Союзники и Россия», которая была издана в очень популярной вечерней газете «Л’Информасьон». В статье говорилось:

«Война окончена. Представители победившей стороны уже собрались, чтобы определить условия мира и продиктовать их Германии. Представители будущих правительств и будущих государств были весьма справедливо приглашены на совещание. Но где же Россия? Почему не слышен голос России?

Почему никто не представляет ее интересов на союзнической конференции? Почему ее имя даже не упоминается среди союзных держав? Русский флаг, обагренный кровью тех, кто погиб, сражаясь за нашу общую свободу, не развевается рядом с флагами союзников. Почему? Потому что Россия – нейтральная страна, заключившая мир с нашими врагами, как сказал мне Клемансо 15 июля 1918 года…[173] Но не может же до сих пор такая точка зрения определять отношение союзников к России? Россия заключила мир со врагом и теперь [по мнению союзников] должна страдать от последствий такого шага, включая право победившей стороны распоряжаться по своему усмотрению ее территорией, не спрашивая ее согласия.

Трагическое непонимание между Россией и ее союзниками продолжается, и это чрезвычайно тревожит всех русских людей. Оно может оказать серьезное влияние на будущее Европы и прочность «всемирного мира». Многие думают, что Россия более не существует, что нет больше России, которую можно считать великой державой. Нет, Россия была, есть и – что самое важное – будет существовать. Хотя в настоящий момент россияне, быть может, обессилены, они прекрасно понимают, куда ушла их сила. Они знают, что она отдана на борьбу за истину и справедливость. Россияне знают, что без вчерашних жертв не было бы сегодняшней победы. Совесть и разум русского народа подсказывают ему, что он исполнил свой долг в этой войне.

Мы, русские, смотрим в ближайшее будущее с огромной тревогой. Мы сохраняли большое спокойствие даже в разгар большевистского предательства, когда немцы пытались внушить нам, что с Россией покончено и что вернулись времена старой Московии – по сути, азиатской страны. Тогда мы верили, что с вступлением Соединенных Штатов в войну она будет доведена до победного конца, и полагали, что час победы станет часом возрождения России… И время еще не упущено. Россия нетерпеливо ждет, и ее народ считает, что имеет равное право решать свое будущее на мирной конференции. Пусть и опьянев от победы, вы должны не забывать о правах других стран».

В конце статьи я призывал к признанию Директории как законного правительства России и к приглашению российских представителей на мирную конференцию. Но мой призыв к признанию Директории оказался тщетным. Ночью 17 ноября, через четыре дня после издания первой половины моей статьи, члены Директории от партии эсеров (Авксентьев, Аргунов, Зензинов и Роговский) были арестованы и высланы, а 18 ноября адмирал Колчак был провозглашен Верховным правителем России.