Россия в поворотный момент истории

В начале Второй мировой войны французский народ временно утратил способность к сопротивлению из-за того, что в глубине души он верил – только Сталин спасет его от гитлеровских полчищ. Но уже через три недели после нападения Германии на Польшу Сталин сбросил маску защитника свободы и публично признал заключение советско-германского пакта, подписанного в его присутствии Молотовым и Риббентропом.

С того момента шовинистические круги во Франции открыто действовали на стороне Муссолини и Гитлера. 10 мая 1940 г. Гитлер бросил в бой свои танковые дивизии под командованием генерала Гудериана, а 22 июня Франция была вынуждена подписать в Компьене соглашение о перемирии.

После капитуляции Франции вся континентальная Европа (за исключением Швеции и Швейцарии) оказалась под пятой гитлеровской диктатуры. Но несмотря на сумасшедшие, молниеносные успехи Гитлера, война еще далеко не закончилась. Великобритания продолжала упорно сопротивляться, а за океаном маячила грозная мощь Соединенных Штатов.

22 июня 1941 г. гитлеровские армии вторглись в Россию, еще раз доказав противоестественность московско-берлинского пакта. 7 декабря того же года Япония уничтожила в Пёрл-Харборе значительную часть флота США. 8 декабря Соединенные Штаты официально вступили в войну.

Через четыре года Германия, Италия и Япония перестали существовать как политические и военные державы. Однако Западная Европа также перестала быть центром управления миром. Отныне судьбы мира оказались в руках нового всемогущего триумвирата. Еще до окончания войны этот триумвират (Рузвельт, Сталин, Черчилль) уже определил принципы возмездия побежденным, переустройства демократии и восстановления порядка и мира во всем мире. Собственно говоря, как видно из Ялтинских соглашений, этот триумвират заложил основы мировой системы после 1945 г.

Согласно некоторым источникам, во время Ялтинской конференции Гопкинс заявил Роберту Шервуду:

«Мы действительно верили в глубине души, что наблюдали рассвет того дня, о наступлении которого молили и говорили в течение многих лет. Мы были абсолютно уверены, что одержали первую великую победу мира – и под словом «мы» я имею в виду всех нас, все цивилизованное человечество. Русские доказали, что они могут быть разумными и проницательными, и ни у президента, ни у кого-либо из нас не оставалось сомнений, что мы можем жить с ними в мире и сотрудничать столько времени, сколько в состоянии себе представить. Но к этому я должен сделать одну поправку: думаю, что у нас всех сохранялось невысказанное опасение перед непредсказуемыми последствиями в случае, если что-нибудь произойдет со Сталиным. Мы были уверены, что можем полагаться на его разум, здравый смысл и понимание, но никогда не могли знать наверняка, кто или что стоит за его спиной в Кремле…»

В свете нашего опыта после Ялты это заявление Гопкинса поражает нас своим идеализмом – трудно даже поверить, что оно сделано одним из тех, кто участвовал в Ялтинской конференции. В этом смысле оно может служить для нас ключом к пониманию того, почему вместо новой эры мира окончание мировой войны сразу же стало началом холодной войны.

Рождение новой эры

17 сентября 1919 г. Ллойд-Джордж выступил в палате общин с речью, в которой следующим образом обосновал свою политику всемерного ослабления России и предотвращения воображаемого русского вторжения в Индию:

«Давайте реально посмотрим на наши трудности. Возьмем балтийские государства… Затем Финляндию… Польшу… Кавказ… Грузию, Азербайджан, русских армян. Наконец, есть еще Колчак и Петлюра, и все эти силы антибольшевистские. Почему они не объединены? Почему их невозможно объединить? Потому что их цели несовместимы в одном важнейшем отношении. Деникин и Колчак сражаются ради двух главных целей. Первая – уничтожение большевизма и восстановление нормального правительства в России. Во имя этого они способны добиться полного единодушия со стороны всех сил, но вторая их цель – борьба за восстановление единой России. Не мне вам говорить, соответствует ли такая политика интересам Британской империи. Был великий государственный деятель… лорд Биконсфильд, который считал огромную, гигантскую, колоссальную, растущую Россию, надвигающуюся подобно леднику на Персию и границы Афганистана и Индии, величайшей угрозой, с которой только может столкнуться Британская империя».

Однако Ллойд-Дкордж безнадежно отстал от времени в отношении Индии и сохранения Британской империи. К тому моменту уже широко развернулась борьба за освобождение Индии, постоянно набирая силу, как вскоре продемонстрировала резня в Амритсаре. Помимо того, в конце марта 1919 г. Ганди уже начал свою кампанию ненасильственного сопротивления – длительную и упорную борьбу, которая четверть века спустя увенчалась провозглашением независимости Индии. В то же время на пороге независимости стояла и Ирландия.

В 1880 г. Достоевский предвещал неизбежность всеевропейской войны. Он считал, что эта война станет для Европы своего рода расплатой за столетия господства над народами Азии и Африки.