Россия в шубе. Русский мех. История, национальная идентичность и культурный статус

Первая половина XIX столетия стала временем усиления кризиса империи, где правили дети Павла I Александр и Николай. Во второй половине столетия исторический тупик, вызванный, прежде всего, крепостным правом, заставил Александра II провести ряд кардинальных преобразований во всех сферах государства, но реформы были свернуты уже Александром III; его сын Николай II также не желал преобразований. Страна находилась в остром социально-политическом кризисе. Показательно, что кризис государства и противоречия в его развитии в XIX – начале XX века отразились и на меховой истории: это время стало также и временем кризиса пушного промысла.

Как мы помним, пушные запасы Сибири начали постепенно оскудевать уже с середины XVIII века. Однако Россия по-прежнему развивала пушной промысел по экстенсивному типу. Очевидно, что вскоре она должна была искать новый материал для своей «шубы».

Но в начале XIX века еще казалось, что Россия обладает неисчерпаемыми пушными ресурсами[489]. Промысловое освоение Русского Севера, Сибири и Урала – Тобольской, Томской, Иркутской, Енисейской губерний, Якутской и Забайкальской областей, Туруханского края и Приморской части Восточной Сибири, а также Пермской губернии и так называемой «подстоличной Сибири» – Архангельской, Олонецкой и Вологодской губерний[490] предоставило молодой империи огромное количество меха высокой ценности.

В статистических отчетах по промыслу и торговле русской пушниной ежегодно фигурировали более двух десятков наименований: несколько сортов лисицы – красная («огневка»), черно-серая или бурая чепрачная («крестовка»), черная и чернобурая, бурая, седая (чернобурая с большим количеством седых волос), сиводушчатая (буровато-желтая с темным подшерстком, серовато-желтым огузком и синевато-темным брюхом), горностай, белый и голубой песец, выдра речная и морская (калан), черный, бурый и белый медведь, пыжик (олень), волк, белый и темный хорь, барсук, куница, колонок и норка, рысь, сибирский (амурский) тигр и леопард, дикая кошка, заяц русак и заяц беляк, белка и, конечно же, «царь» русской пушнины – соболь[491].

Многомиллионные обороты пушнины (в том числе невыделанного сырого, а также выделанного и выделанного шитого меха) и готовых меховых изделий составляли одну из традиционных особенностей России. Спрос на русский мех и на внутреннем, и на внешнем рынке был огромен.

Главными всероссийскими пунктами по продаже сырой пушнины были Якутская и Ирбитская ярмарки, расположенные в непосредственной близости к основным районам заготовки. Славилась пушниной Обдорская ярмарка; локальную нишу занимали небольшие Анадырская, Чукотская и Анюйская[492] ярмарки и ярмарки Европейского Севера России[493]. Небольшие, но постоянные обороты имели ярмарки местного значения, где пушнина обменивалась на товары (Учурская ярмарка и другие[494]). На продаже обработанного (выделанного и шитого) меха специализировалась знаменитая Нижегородская (бывшая Макарьевская) ярмарка – главная ярмарка России, одна из крупнейших в мире: расположенная на перекрестке важнейших торговых путей, соединявших Европейскую Россию, Сибирь, Дальний Восток, Среднюю Азию и Арабский мир.

Не менее 90 % пушно-мехового привоза Нижегородской ярмарки имело отечественное происхождение[495]. Здесь торговали всеми видами русского меха: наряду с текстилем и металлами, мех входил в тройку главных ярмарочных товаров. Отсюда меха доставлялись в страны Европы, Азии, Америки, на оптовые склады и в магазины Санкт-Петербурга и Москвы[496]. Некоторая часть пушнины шла напрямую на всемирно известные аукционы – в Лейпциг, Лондон и Париж. Лейпцигская ярмарка – одна из старейших в мире – была главным пунктом мировой пушно-меховой торговли и мировой торговли русским мехом.

Главной пушной ценностью России был соболь; повсеместным и стабильным был спрос на лисицу, песца, белку и зайца[497]. Объемы пушно-мехового торга ежегодно увеличивались; рос и экспорт русского меха: только за 1830–1860 годы стоимость привоза мехового товара на Нижегородскую ярмарку утроилась[498]; вывоз в Европу с первых лет XIX века до 1870-х годов увеличился более чем в пять раз[499]. В 1880-х годах рост продолжился; наибольший привоз основных видов мехового товара на главных пушных ярмарках России пришелся на 1885–1895 годы.

Первоначально рынок поддерживался усилением эксплуатации природных ресурсов и стремлением восполнить недостаток наиболее ценных мехов менее ценными: количество добываемой пушнины не убывало, но постепенно изменялся ее состав[500]. «Количество берет верх над качеством и поэтому неудивительно, что наибольшую ценность товаров, обращающихся на ярмарке, составляют предметы общенародного потребления», – отмечали уже в середине столетия[501]. Оскудение добычи ценной пушнины усугубилось уменьшением промыслового ареала вместе с продажей Аляски (1867).