Россия в шубе. Русский мех. История, национальная идентичность и культурный статус

Эти, по сути, камерные акции получили неожиданное продолжение, переломившее отношение иностранцев к русской культуре. В 1907 году для экспозиции шести тысяч предметов из коллекции Тенишевой «были предоставлены четыре колоссальные залы и все витрины в Pavilion Marsans», – вспоминала княгиня о грандиозной по размаху выставке в стенах Отделения прикладного искусства Лувра[786]. За четыре месяца, с 10 мая по 10 октября, выставку посетили 78 тысяч человек. Тенишева уверяет: Европой овладел настоящий русский бум[787]. Русская старина полюбилась не только любопытствующим, но и фабрикантам «материй и вышивок, ищущим всюду каких-нибудь новых мыслей и узоров»[788].

Успех в Лувре подтолкнул княгиню к открытию еще одной частной выставки, где были представлены предметы русского прикладного искусства, русская живопись и графика (И. Е. Репина, Н. К. Рериха, И. Я. Билибина и других), проекты церквей. Эта выставка, получившая не менее горячий отклик, чем луврская, завершилась докладом Тенишевой в парижском Обществе изящных искусств. Ранее иностранцы «вряд ли допускали что-нибудь самобытное, оригинальное и богатое в прошлом русского искусства», – так объясняла сама Тенишева нарастающий интерес к русскому искусству, русской старине и восхищение ими. Частным результатом выставочной деятельности Тенишевой стало ее приглашение к участию в создании костюмов для русской оперы «Снегурочка» на сцене парижской «Опера-комик». «Я счастлива и горда, что именно на мою долю выпало познакомить Запад с нашей стариной, с нашим искусством, показать, что у нас было трогательное и прекрасное прошлое», – заключила княгиня, оценивая итог своей просветительской деятельности.

В те же годы в Париже начинался еще один проект по презентации русской культуры, но более длительный, более масштабный и, что закономерно, более результативный. Знакомство Парижа с Сергеем Дягилевым началось во время Осеннего салона 1906 года, где тот открыл выставку русского изобразительного искусства, в том числе и русской иконы. В следующем году Дягилев представил Парижу проект «Исторические русские концерты» с шедеврами русской классической и оперной музыки[789]. Успех «Исторических концертов» стал прологом успеха знаменитых дягилевских «Русских сезонов», открытых в 1908 году премьерой «Бориса Годунова» М. П. Мусоргского на сцене парижской «Гранд-опера». Постановка задумывалась как представление подлинной Руси конца XVI – начала XVII века: визуальный ряд должен был соответствовать своеобразию музыки. Ошеломительный успех постановки не в последнюю очередь обуславливался декоративной сказочностью русских костюмов и декораций, выполненных по эскизам мирискусников И. Я. Билибина, К. Ф. Юона и А. Н. Бенуа.

Следующей постановкой стала «Псковитянка» Н. А. Римского-Корсакова (1909, временно переименована в «Ивана Грозного»[790]). Русская оперная антреприза Дягилева продолжалась до начала Первой мировой войны: были поставлены «Руслан и Людмила» М. И. Глинки (1909), «Хованщина» М. П. Мусоргского (1913), опера-балет «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова и «Князь Игорь» А. П. Бородина (оба – 1914).

В 1909 году была открыта балетная антреприза Дягилева: его друг и сподвижник по «Миру искусства» Александр Бенуа считал балет самым выразительным из всех искусств, а русский балет – единственным уцелевшим «настоящим» балетом[791] и сумел передать свое убеждение Дягилеву. Дягилевские балеты увидел не только Париж, но также Лондон, Берлин, Вена, Рим, Мадрид и Новый Свет. Балетам русской тематики здесь было отдано много места, что очевидно и из самого названия антрепризы «Русский балет» (в оригинале – «Ballets russes»), и из простого перечисления постановок. Это балетный фрагмент оперы «Князь Игорь» А. П. Бородина «Половецкие пляски» (успех которых временно затмил успех самого Шаляпина[792]) и танцевальный дивертисмент, «сюита русских танцев» Н. А. Римского-Корсакова, М. П. Мусоргского, М. И. Глинки, А. К. Глазунова и других под названием «Пир» (оба – 1909), «Жар-птица» И. Ф. Стравинского (1910), его же «Петрушка» и балет на музыку из оперы «Садко» Н. А. Римского-Корсакова «Подводное царство» (оба – 1911), «Весна священная» И. Ф. Стравинского (1913), уже упомянутый «Золотой петушок» (1914), балет на музыку из оперы «Снегурочка» Н. А. Римского-Корсакова «Полуночное солнце» (1915), «Русские сказки» А. К. Лядова (1916–1917), балет-пантомима с пением «Байка про лису, петуха, кота да барана» (1922, 1929) И. Ф. Стравинского (1922, 1929) и его же «Свадебка» – «русские хореографические сцены с музыкой и пением» (1923). «Русские» представления шли в насыщенных силой и страстью декорациях и костюмах А. Н. Бенуа, Л. С. Бакста, А. Я. Головина, Н. К. Рериха, Б. И. Анисфельда, И. Я. Билибина, Н. С. Гончаровой, К. А. Коровина, М. Ф. Ларионова.