Россия в шубе. Русский мех. История, национальная идентичность и культурный статус

Рубежной датой стал 1958 год, когда был взят курс на химизацию народного хозяйства, намеченный майским Пленумом ЦК КПСС. Теперь не могло быть и речи о том, что «к ткани приклеивают концы волос покрова выделанной меховой шкуры» (из авторского свидетельства 1952 года)[760]. В том же году ленинградская фабрика «Красное знамя» приступила к выпуску синтетического каракуля[761]. Искусственный мех каракуля и каракульчи получали двумя способами: тиснением гладкого полотна искусственного меха и наклеиванием на текстильное основание синели[762].

Со временем появляются новые технологии. Искусственный мех – ворсовое полотно, имитирующее натуральный мех, – получают из капрона, нейлона, анида, ацетата, лавсана, нитрона, дайнеля[763]. По структуре такой мех состоит из двух слоев: грунта (основы) и ворсового слоя. Уже известно несколько его разновидностей: на тканой, на трикотажной основе, прошивной мех и мех с клеевым закреплением ворса на ткани.

Вопросы качества, которые предстояло решить, очерчивали круг следующих проблем:

1) гигроскопичность (способность синтетики впитывать пары пота и выводить их от тела во внешнюю среду, регулируя теплообмен);

2) воздухопроницаемость (то, что обыватели называют способностью материала «дышать»);

3) прочность и долговечность: устойчивость к охлаждению, к истиранию, в том числе к образованию пиллей – «катышков», комочков скатавшихся волокон, которые появляются в местах наибольшего трения, устойчивость к многократным деформациям – растяжению и смятию, к разрыву;

4) способность сохранять первоначальный внешний вид и так называемый гриф меха (характеристику на ощупь, мягкость, пластичность) за определенный срок носки;

5) способность не деформироваться (не давать усадку) под воздействием влаги – снега и дождя;

6) стойкость крашения к различным видам воздействия – трению, свету, поту, влаге.

Для улучшения потребительских свойств на ворс наносили латексное покрытие (с изнанки), гидрофобную[764] и антистатическую пропитку. Работали над улучшением теплозащитных свойств[765]. Несмотря на это, сразу стоит сказать, что свою основную функцию – защиту от мороза – синтетическая шубка выполняла плохо. «Импортный нейлон не выдерживает наших морозов!» – сообщал герой повести С. Шатрова «Нейлоновая шубка» (1962)[766]. Другими очевидными недостатками синтетики были низкая гигроскопичность и, как следствие, сильная электризуемость, низкая устойчивость к истиранию, свойлачивание и раскол ворса. Как и во многих других областях советской промышленности[767], проблема качественного роста здесь оказалась принципиально неразрешимой.

Население страны Советов после Великой Отечественной войны постоянно увеличивалось, росла и покупательная способность советских граждан. Попытка заменить дорогостоящий натуральный мех синтетикой, пусть и невысокого качества, стала еще одним шагом по насыщению скудного советского рынка меховыми товарами.

Нейлон 100 %

Несмотря на описанные выше неприятные моменты, модники 1960–1970-х годов носили синтетику с удовольствием. «Пушистые большие воротники из новых искусственных мехов с длинным ворсом делают пальто более теплым и уютным», – верно отмечал автор статьи «И зимой быть изящной» (1977); текст был удачно проиллюстрирован моделями пальто безусловного лидера советской моды того времени Вячеслава Зайцева[768]. Новый материал давал его поклонникам ощущение не только связанных между собой понятий тепла, уюта и защиты, но и личной причастности к актуальной современности. Шестидесятые положили начало одноразовой и скоротечной моде. Искусственный мех стал доступным материалом, позволяющим меховой моде, ранее закоснелой, подстраиваться под этот темп. Появление промышленных и кустарных способов «реновации» ношеных синтетических шуб[769] также говорит о том, что они были любимы – потребители не хотели с ними расставаться.

Так советский легпром получил еще одну возможность преодолеть традиционное отставание от нужд потребителей его продукции; ему была поставлена новая задача – максимального расширения ассортимента, его конкурентоспособности. В центре внимания – получение полотна с ворсом разной длины и фактуры, отделка аэрографным крашением, тиснением, рисунчатой укладкой ворса[770]. Это была сложная задача, учитывая, что аналогичные зарубежные изделия считались более престижными, скрашивая «серый и невыносимо убогий быт советского человека, [который] становился нестерпимым в сравнении с картинками, открывающимися через отверстия в ржавеющем железном занавесе»[771].