Россия. XX век начинается…

В России в 1887 году были организованы испытания «автоматического пулеметателя Максима», проводившиеся Артиллерийским комитетом Главного артиллерийского управления, которые не выявили преимуществ «максимов» перед механическими картечницами конструкции В.С. Барановского. Испытания пяти пулеметов этой системы в 1891—1892 годах, изготовленных на заводах «Виккерс» в Великобритании, также привели к подтверждению отрицательного мнения. В выводах комиссии по итогам испытаний указывалось, что «пулеметы… имеют для полевой войны весьма малое значение»[306].

В результате накануне Русско-японской войны в русской армии имелось всего 40 станковых пулеметов, предназначенных для крепостной артиллерии в Туркестанском военном округе!

Пулемет системы Максима был принят на вооружение российской армии и флота лишь в 1907 году. Тогда же в производство были запущены и современные мобильные артиллерийские системы: 76-мм полковая пушка, 107-мм скорострельная дивизионная пушка, 122-мм и 152-мм полевые гаубицы. Однако по количеству орудий русский армейский корпус значительно уступал аналогичному германскому соединению: 108 орудиям калибра 76—122 мм противостояло 160 орудий калибра 75—150 мм.

К 1912 году численность армии достигла 1423 тысяч человек и на ее вооружении согласно штатному расписанию были 6848 полевых и 240 тяжелых орудий, 4157 станковых пулеметов, 263 самолёта, свыше 4 тысяч автомобилей. Высшим тактическим соединением сухопутных войск стал армейский корпус в составе 2—3 пехотных дивизий. Пехотная дивизия, состоявшая из двух полков, насчитывала по штату 21 тысячу человек, сорок восемь 76-мм орудий и 24—32 пулемета «максим», причем в пулеметной команде каждого пехотного полка должно быть 8 пулеметов. Вероятно, у одержимых преобразовательским зудом либеральных авторов военной реформы были неважные школьные оценки по арифметике! При всем благолепии статистических расчетов Оперативного отдела Главного штаба даже непосвященному читателю бросается в глаза диспропорция между списочным составом корпуса и его военно-техническим оснащением.

В том же году был принят новый закон о воинской повинности. По Уставу воинской повинности 1874 года, военную службу должны были отбывать все лица мужского пола в возрасте 21—40 лет. Срок действительной службы устанавливался в армии 6 и на флоте 7 лет. Затем военнообязанные переводились в Государственное ополчение, куда зачислялись и освобожденные от призыва.

Воинская повинность по факту не стала всеобщей. Свыше половины призывников освобождалось по семейному положению и по роду занятий. Не подлежали призыву представители мусульманских народов Средней Азии, Северного Кавказа и буддистов Сибири и Урала. Казаки отбывали воинскую повинность на особых условиях. Для лиц с высшим и средним образованием срок действительной службы сокращался до 1—3 лет. Введение всеобщей воинской повинности позволило сократить численность армии в мирное время и обеспечить накопление обученных резервов. «Что же касается сокращения срока службы, – писал генерал от инфантерии Н.А. Епанчин, – то это не только ухудшало подготовку солдат, но отрицательно влияло на слаженность действий подразделений и значительно затрудняло работу офицеров, и без того нелегкую… При сократившихся сроках действительной службы пехота уже не имела качеств надежных кадровых войск, а при мобилизации в войска поступали запасные солдаты худшего качества, чем люди, бывшие на службе, и, таким образом, качества пехотных частей значительно понижались при мобилизации. Формирование второочередных частей еще более понизило эти качества, так как с началом мобилизации полки выделяли из своего состава с лишком 20 строевых офицеров и 250 унтер-офицеров и ефрейторов, которые шли на формирование второочередного полка, а весь остальной состав этих полков составляли запасные [начальники]; в действующие же полки, вместо выделенных из них офицеров и унтер-офицеров, назначались таковые из отставки, а также прапорщики запаса со слабой подготовкой. Таким образом, и кадровый полк, и второочередной состояли главным образом из запасных военных»[307].

Осенью 1912 года по требованию военного министра В.А. Сухомлинова главные управления Генерального штаба сообщили в Совет министров о степени соответствия их запасов утвержденным нормам. Картина получилась довольно мрачная. Лишь продовольственные, интендантские, санитарные запасы да простейшие виды инженерного имущества были наполнены по стандартам. С артиллерией дело обстояло гораздо хуже: только легкие полковые орудия имелись в необходимом количестве. Не хватало почти половины мортир, тяжелых орудий новых типов не было вовсе, а старые пушки образца 1877 года предполагалось заменить лишь к концу 1914 года. Понятное дело, что их так и не заменили. Перевооружение крепостной артиллерии планировалось завершить к 1916 году, а в осадной артиллерии материальной части вообще не имелось.