Россия. XX век начинается…

Поводом для проведения Всероссийского авиационного состязания стали организованные Французским аэроклубом два перелета по маршрутам Париж – Мадрид и Париж – Рим. И в том, и в другом случае к финишу добрались три лётчика – Ведрин, Гарро и Бомон, хотя, например, во втором групповом полете стартовали тринадцать участников. Победитель мадридского перелета Ж. Ведрин покрыл расстояние 1100 км за 14 часов 55 минут. Большую часть летного времени он потратил на преодоление Пиренейских перевалов. Не обошлось и без происшествий: при старте в Париже 21 мая 1911 года самолёт одного из участников, А. Труая, врезался в толпу провожающих, убив при этом военного министра Франции Ш. Фрейсине и серьезно ранив нескольких человек[400].

Бурные дебаты о будущем российской авиации развернулись на I Воздухоплавательном съезде в апреле 1911 года. С докладами о будущем дирижаблестроения выступили вице-адмирал Н.М. Яковлев, вице-адмирал А.А. Эбергардт, генерал-майор А.М. Кованько, капитан 1-го ранга С.И. Зилотти и конструктор В.И. Ковалевский. Рефреном их выступлений стали победные реляции об испытаниях полужесткого дирижабля «Кречет». Гораздо менее оптимистическими выглядели сообщения барона А.В. Каульбарса о проблемах спортивной авиации, капитана 2-го ранга Н.Ф. Фогеля о трудностях подготовки военных авиаторов в Гатчинской школе и полковника В.А. Семковского о недостатках комплектования материальной частью авиационных отрядов в армии.

Однако полной неожиданностью для слушателей стала громогласная инициатива председателя президиума съезда полковника В.Ф. Найденова о проведении «исторического перелета» российских авиаторов по маршруту Петербург – Москва. Находившийся в ложе для почетных гостей великий князь Александр Михайлович попытался его урезонить, но член Государственной думы депутат от Партии народной свободы кадет П.А. Неклюдов немедленно прервал его гневными словами: «Нечего заискивать перед немцами! Большинство народных избранников поддерживает начинание господина Найденова»[401].

Великому князю ничего не оставалось, как категорически запретить военным лётчикам под угрозой увольнения из армии участвовать в этой авантюре, которая была обречена на неудачу. Энтузиасты, ориентировавшие на европейские достижения, по русскому обычаю, позабыли, что французским пилотам пришлось преодолевать заоблачные горные цепи – Пиренеи и Альпы – и любые заметные достижения российских авиаторов представители ФАИ не станут регистрировать как рекордные показатели. Посланные в Париж официальные приглашения I съезда остались без ответа. Возникал вопрос: зачем понадобилось проводить такое дорогостоящее и рискованное мероприятие в России, если только не из-за амбициозного стремления прикормленной властью интеллигенции представить патриархальную самодержавную империю ведущей авиационной державой?

В кулуарах съезда был избран Организационный комитет перелета во главе с председателем III Государственной думы А.И. Гучковым, В.Ф. Найденовым и известным русским аэронавтом полковником С.И. Одинцовым. Кампания приобрела политическую окраску и была объявлена «колоссальным шагом вперед нашей молодой авиации». Оргкомитет официально провозгласил великого князя Александра Михайловича своим почетным председателем, хотя тот своего согласия на это не давал и ни разу на собрании не появился. Царь посчитал все происходившее попыткой шефа отечественного воздухоплавания подорвать его высочайший авторитет и стал избегать с Александром Михайловичем личных встреч. Великий князь с головой ушел в хозяйственные дела по организации авиационных школ в Севастополе и Петербурге, а во время планируемого «исторического перелета» уехал во Францию.

В столице 7 июля 1911 года состоялся торжественный банкет в честь двенадцати авиаторов, которые собрались принять участие в состязании. Когда А.И. Гучков объявил, что Государственная дума учредила денежную премию 100 тысяч рублей победителю, М.Н. Ефимов принимать участие в соревновании отказался со словами: «На такие призы хорошему авиатору стыдно летать».

Сумма оказалась ничтожной, сопоставимая с полугодичным заработком авиатора-спортсмена за демонстрационные полеты над благоустроенными ипподромами. Гучков успокоил оставшихся пилотов словами о том, что от Президиума Думы призеру будут добавлены еще 15 тысяч рублей. Всем стало ясно, что перелет не является государственным мероприятием и поэтому не будет зарегистрирован российскими официальными представителями, а следовательно – и Парижским международным аэроклубом. О своем отказе лететь заранее объявили московские авиаторы Б.И. Россинский и А.М. Габер-Влынский. Накануне из числа претендентов на скромную премию Государственной думы вышла знаменитая русская авиатрисса и рекордсменка Л.В. Зверева.

Единственными опытными авиаторами были А.А. Васильев, Б.С. Масленников и С.И. Уточкин. Они участвовали в международных авиационных соревнованиях и дальних полетах в сложных погодных условиях.