Российская империя в цвете. Места России. Фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский

Изразцы окрашены в белый, синий и желтый цвет, имеют форму небольших квадратиков, и все эти огромные здания выложены такими изразцами.

Лучше всего сохранились мечети: Тилля-Кара – выстроена Багадуром; затем мечеть Улуг-Бек – построена внуком Тамерлана; мечеть Шир-Дор и мечеть Биби-Ханым, построена Тамерланом в честь его любимой жены. На ней день и ночь работало 700 индусских рабов, причем мрамор был привезен из Индии на слонах.

Но самая красивая и интересная мечеть Шах-Зинды. К сожалению, она хуже других сохранилась и, благодаря современным „ремонтам“, значительно обезображена.

При ней существует магометанская школа медрессе. При входе в этот медрессе, с правой стороны находится бронзовая дверь удивительно тонкой работы, ведущая в особую комнату. В этой комнате, на мраморном пюпитре, лежит копия с Корана, за чтением которого был убит калиф Осман.

Подлинник хранится в… Петербурге в Императорском Эрмитаже!!.. <…>

Интереснее всего в Самарканде мавзолей, воздвигнутый над могилой Тамерлана. Называется она „Гур-Эмир“, что в переводе значит – могила повелителя.

Мавзолей этот представляет из себя огромное здание красоты, поистине, замечательной. Над центром его высится выложенный цветными изразцами грандиозный купол. Изразцы желтого и черного цвета и, по-моему, напоминают тигровую шкуру, отчего все здание имеет в себе что-то зловещее. Лишь только вошел я в мавзолей, как увидел в вестибюле муллу с учениками, которые, сидя на корточках, хором, нараспев читали молитвы из Корана. Все сейчас же поднялись мне навстречу, и на мое желание осмотреть могилу, ответили любезным предложением проводить меня.

Внутренность здания разделена на верхнее и нижнее отделение.

Я был поражен его роскошной отделкой. Везде мрамор, золото и т. п. <…>

Когда вы смотрите на эти грандиозные и единственные в мире памятники былого величия мусульманского мира, то, закрывши один глаз, ваш взгляд сможет в то же время схватить и те лавчонки и чай-ханэ, что ютятся кругом древних гигантов. И как мало красота и чистота линий древних мечетей гармонирует с царящей кругом грязью!

Содержатся эти исторические сокровища плохо или, вернее сказать, они совсем не содержатся. Правда, не так давно вышло запрещение брать материал из древних зданий для современных построек, но это именно недавно, так что, в сущности, успели уже, конечно, расхитить все, что было ценного по этой части».

По поводу упомянутых мечетей сохранились интересные комментарии самого Прокудина-Горского. Выступая на Всероссийском съезде художников, он сопроводил демонстрацию видов Самарканда, снятых во время поездки 1911 года, такими словами:

«Мечеть Шах-Зинде. Снята к вечеру. От нее [вряд ли] что-нибудь останется, потому что там сидят муллы, которые клянчат деньги за показ. В общем, надзор до крайности мерзкий за этими замечательными девятивековыми памятниками. Не организовано ничего. Ремонта нет, никто не заботится, никого не интересует. Современные сарты потеряли все художественное чутье. Нужно удивляться, что это были за люди и что с ними сталось, все изящное им чуждо. <…> Это – у входа в мечеть. Эти господа сидят с утра до вечера, ничего не делают, собирают гроши с тех, кто приходит молиться. Типичные лодыри!»

В том же докладе прозвучало упоминание о первой поездке:

«Общий вид мечети Биби-Ханым. Это одно из грустнейших явлений Самарканда. Дело в том, что четыре года тому назад я был в командировке на солнечном затмении, покойный Менделеев это устроил. У меня тогда был сфотографирован купол. Купол был почти цел. Теперь его почти нет; остался маленький кусок с колоссальными трещинами, – от первого землетрясения ничего не останется. Нужно удивляться, как не охраняют проход внутри мечети, там опасно ходить. Это одна из самых интересных мечетей. Она была построена Тамерланом в память его покойной жены.

Это колонна единственного минарета, который сохранился около Биби-Ханым; он приходится в улицу. Его бы следовало как-нибудь спасти, это – восточный минарет. Когда-то мечеть Биби-Ханым занимала громадное место, теперь же большая часть ее погибла совершенно».

На разрушения, вызванные землетрясением, Прокудин-Горский ссылался, настаивая на необходимости цветного фотографирования памятников старины: в случае разрушений снимки позволят восстановить объект в былой красе. Вот только он не учел, что у чиновников на этот счет было другое мнение, как об этом поведал В. Н. Гартевельд:

«Да, наконец, в Самарканде случился такого сорта анекдот… Приехало туда, из Ташкента, одно очень высокопоставленное лицо из чинов туркестанской администрации. Во время пребывания „особы“ в городе, один из легкомысленных обитателей позволил себе обратить ее внимание на то, что надо было бы принять решительные меры для охраны самаркандских исторических древностей.

И изрекла сия особа:

„Чем скорее разрушится все это, тем лучше для русской государственности“.

Так сказал не Заратустра!

Простой администратор изрек такую мудрость…