Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

Весьма примечательно, что Колосовский постарался не допустить повода для восстания — применения указа о мобилизации. Хотя Хива, как и Бухара, официально не подпадала под его действие, туркестанским властям было известно, что на территории ханства кочует ряд казахских родов из Уральской области, общим числом около 3 тыс. человек, 426 из которых полагалось призвать на тыловые работы. Начальник Амударьинского отдела в ответ на такое распоряжение туркестанских властей написал, что возникнут трудности с его выполнением, поскольку весьма проблематично отследить в пределах ханства кочевников и доподлинно установить их подданство [Садыков, 1972, с. 178]. Благодаря этому повод для восстания не появился. Зато практически сразу после того, как Колосовский покинул ханство, в августе 1916 г., там начались новые волнения в Хиве; кроме того, хивинские йомуды приняли участие вместе со своими русско-подданными сородичами в восстании туркмен Закаспийской области ([Ниязматов, 2010, с. 459; Шестаков, 1926, с. 109–110]; см. также: [Восстание, 1960, № 49, с. 96]). Вероятно, во многом это было связано с тем, что сменивший Колосовского на посту начальника Амударьинского отдела полковник Завитневич объявил амнистию и освободил ряд предводителей прежнего хивинского восстания [Погорельский, 1968, с. 114], что в глазах населения ханства могло свидетельствовать о его излишней мягкости или неуверенности в своих силах.

Однако сам факт постоянного пребывания в Хиве российского военного представителя во главе отряда войск, по-видимому, был сочтен туркестанскими властями удачным решением постоянной проблемы междоусобиц в Хивинском ханстве и вражды с русско-подданными. 8 декабря 1916 г. в Петрограде произошло совещание, в котором приняли участие туркестанский генерал-губернатор А. Н. Куропаткин, а также руководство Военного министерства и Министерства иностранных дел. На этом совещании было признано целесообразным его предложение о введении института военного комиссара в Хиве, в компетенцию которого должно было входить даже принятие решения о преемнике хана! В начале нового, 1917 г., использовав в качестве повода очередной всплеск антиханских восстаний в Хиве, Куропаткин пригласил хана Исфендиара в Ташкент, где 29 января 1917 г. они подписали соглашение о военном комиссаре и размещении в Хиве русского гарнизона в количестве двух рот солдат, двух сотен казаков и двух артиллерийских орудий. Примечательно, что расходы на военного комиссара, его штат и гарнизон (около 200 тыс. руб. в год) должен был нести хивинский хан [Садыков, 1972, с. 179–180; Чиркин, 2006, с. 258–259].

Проект соглашения с Хивой был направлен Куропаткиным тогда же, в конце января 1917 г., в Военное министерство, а 15 февраля он отправил рапорт Николаю II о его подписании [Восстание, 1938, с. 224], однако в результате Февральской революции проект не был официально одобрен. Впрочем, как показали последующие события, и Временное правительство прислушалось к мнению Куропаткина: пребывание в Хиве с марта по октябрь 1917 г. сначала генерала Х. Мирбадалова, затем подполковника Б. П. Тризны и, наконец, полковника И. М. Зайцева во главе гарнизона, по сути, и стало реализацией проекта о военном комиссаре в Хивинском ханстве — правда, называлась эта должность просто «комиссар Временного правительства Российской державы в Хиве» (впрочем, положение, которое должно было юридически закрепить статус этого чиновника, было представлено на рассмотрение Военному министру лишь в сентябре 1917 г. и, подобно вышеупомянутому проекту А. Н. Куропаткина, также не было утверждено — уже из-за Октябрьской революции). Тем не менее нельзя не отметить стремление туркестанских властей (и лично А. Н. Куропаткина) упорядочить отношения с Хивинским ханством, усовершенствовав их хотя бы до уровня русско-бухарских отношений: институт военного комиссара, на наш взгляд, имеет большие сходства с институтом политического агента в Бухарском эмирате — с той только разницей, что комиссар должен был подчиняться не МИДу (как агент), а Военному министерству. Учитывая напряженную обстановку в ханстве, это отличие представляется вполне логичным.