Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

При этом разработчики проектов отнюдь не считают свои рекомендации проявлением агрессии по отношению к государствам, которые сами же и обвиняют во враждебности к России. Напротив, все действия по расширению российской торговли должны способствовать развитию «цивилизации» в Средней Азии [Гагемейстер, 1862, с. 727; Хрулев, 1863, с. 15]. Подобный подход, с одной стороны, сходен с воззрениями идеологов западноевропейского колониализма, считавших прямой обязанностью «белого человека» нести «цивилизацию» отсталым народам Востока. Но с другой стороны, авторы проектов предлагают не просто знакомить население среднеазиатских ханств с благами российской (европейской) цивилизации, но и использовать ее достижения для повышения уровня экономического развития самих этих государств — в их же собственных интересах. Ярким примером в этом отношении служит рекомендация Ю. А. Гагемейстера укреплять позиции на среднеазиатских рынках не только с помощью военных мер или навязыванием местному населению российских товаров, но и неуклонным повышением качества последних [Гагемейстер, 1862, с. 719], т. е. экономист фактически поднимает вопрос о повышении уровня жизни как элемента приобщения к цивилизации.

На основе вышесказанного можно сделать вывод, что авторы проектов развития торговли России в Средней Азии всячески старались подчеркнуть значение среднеазиатских ханств в этой сфере деятельности. При этом оценка роли этих государств в проектах представляется довольно противоречивой. С одной стороны, авторы, в большинстве своем незнакомые непосредственно с политическими и экономическими реалиями в регионе, в значительной степени идеализировали ситуацию: приписывали Бухаре, Хиве и Коканду бо́льшую заинтересованность в торговых связях с Россией, чем она была на самом деле; преувеличивали их готовность согласиться на российские предложения по укреплению позиций русских торговых кругов в ханствах. С другой стороны, ряд авторов проектов напрямую связывали укрепление позиций российских торговых кругов в Средней Азии с активным (в том числе и военным) продвижением Российской империи в регионе, захватом стратегически важных территорий, чтобы можно было взаимодействовать с ханствами уже с позиции силы.

Подобное видение ситуации в значительной степени сближало предпринимательские круги с руководством Военного министерства и пограничными властями Российской империи (в частности — Оренбургского края и Западной Сибири), хотя цели купечества и военных в продвижении России в регионе и были различны: первые преследовали коммерческие интересы, вторые старались обеспечить безопасность границ российских владений от посягательств самих ханств Средней Азии и британских властей в Индии. Тем не менее используемые средства (вооруженное противостояние с ханствами, захват стратегически важных городов и т. п.) способствовали достижению и тех и других целей. В 1867 г. было создано «Общество для содействия русской промышленности и торговле», в состав которого вошли и авторы проанализированных выше проектов (в частности, А. И. Глуховский и С. А. Хрулев). В последующие несколько лет общество активно взаимодействовало и с центральными властями Российской империи, и с администрацией Туркестанского края по вопросу развития экономических связей с ханствами Средней Азии, по сути, продолжая развивать прежние проекты, но уже с учетом новых политических реалий — в условиях активизации российского продвижения в регионе [Халфин, 1975а, с. 52–58]. Поэтому вряд ли является простым совпадением, что в договорах 1868 и 1873 гг., закрепивших российский протекторат над Кокандом, Бухарой и Хивой, большинство положений имело именно экономический характер: налоговые льготы для русских торговцев, гарантии безопасности их жизни и имущества на территории ханств и проч. — т. е. как раз то, что предлагали авторы проектов 1860-х годов.

Глава II Формирование системы российских протекторатов в Средней Азии и ее последствия

На рубеже 1860–1870-х годов три ханства Средней Азии (Кокандское ханство, Бухарский эмират, Хивинское ханство) в результате продвижения Российской империи в Центральной Азии были вынуждены принять ее протекторат. Кокандское ханство после ряда антироссийских восстаний было официально упразднено в 1876 г., аннексировано Российской империей и преобразовано в Ферганскую область в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Что касается Бухарского эмирата и Хивинского ханства, то они формально сохраняли независимость, но в течение последней четверти XIX — начала XX в. испытывали все большее влияние России во всех сферах своей государственной, хозяйственной и экономической жизни. В настоящей главе рассматриваются юридические аспекты установления протектората и последовавшие за ним изменения в политико-правовом статусе ханств.

§ 1. Договоры 1868 и 1873 гг. в оформлении нового статуса среднеазиатских ханств