Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

Только в 1908 г. главноуправляющий землеустройством и земледелием (фактически министр сельского хозяйства) А. В. Кривошеин поручил разработать водный закон для Туркестана, предусматривавший возможность привлечения к ирригационной деятельности частных лиц. Однако, как и развитие «водного права» для Туркестана в целом, этот вопрос оставался без движения вплоть до 1909 г., когда сенатор К. К. фон Пален в отчете по итогам своей ревизии Туркестанского края прямо озвучил целесообразность и необходимость привлечения частных предпринимателей к оросительной деятельности ([Пален, 1910, с. 424]; см. также: [Morrison, 2008, p. 235]). В результате 21 мая 1910 г. А. В. Кривошеин по согласованию с туркестанским генерал-губернатором А. В. Самсоновым издал «Правила о разрешении частным предпринимателям производства изысканий для орошения земель в Туркестане» [Черданцев, 1911, с. 29–30; Шкапский, 1909]. Они стали стимулом для создания специальных ирригационных предприятий (см., например: [Харитонова, 2014]). Подобно тому, как прежде «водное право» Туркестана находило отражение и в отношениях туркестанской администрации с властями Бухары и Хивы, введение новых «Правил» также вызвало новый виток отношений с ханствами в ирригационной сфере — на этот раз с участием представителей деловых кругов. В течение 1910–1917 гг. имел место настоящий «бум» частных оросительных проектов, предлагавшихся предпринимателями властям Бухары и Хивы.

Так, в 1910 г. князь М. М. Андроников заключил с эмиром Абдул-Ахадом предварительный договор о концессии 25 тыс. десятин земли в Каршинской степи для орошения и культивирования. Однако этот проект был отклонен и.о. Военного министра А. А. Нератовым, который объяснил отказ тем, что передача бухарских земель русским собственникам противоречит суверенным правам эмира и может нарушать интересы бухарского населения. Тем не менее два года спустя благодаря поддержке Военного министра В. А. Сухомлинова Андроников добился одобрения проекта, а годом позже (1913) под давлением того же Сухомлинова новый эмир Алим-хан передал Андроникову в концессию еще 80 тыс. десятин земли ([Becker, 2004, p. 187–188]; см. также: [Расулев, 1969, с. 51–52; Стогов, 2017, с. 167]). В том же 1913 г. Андроников вместе с другим предпринимателем А. П. Путиловым приобрел за 680,5 тыс. руб. 19,4 тыс. десятин земли в Хивинском ханстве. Причем, чтобы облегчить процесс приобретения земли, он намеревался отказаться от привилегий русско-подданного и обещал платить все налоги в ханскую казну, которые платили хивинцы. Но на этот раз проект был отклонен начальником Амударьинского военного отдела Н. А. Лыкошиным, заявившим, что подобное соглашение нарушает положения Гандемианского договора 1873 г., при этом весьма «расширительно» истолковав эти положения в том смысле, что хан не вправе жаловать земли по Амударье в «мульк» (ср.: [Лунев, 2004, с. 114–115]). Как видим, российские власти отказали в одобрении сделки русско-подданному в сущности под предлогом несоблюдения принципов мусульманского права, действовавшего в Хивинском ханстве! Фактически же властям стало известно, что Андроников рассчитывал приобрести те земли, включенные в план ирригационных работ, которые должны были осуществлять российские власти, и они заподозрили его в намерении спекулировать этими приобретениями [Погорельский, 1968, с. 88–89; Стогов, 2017, с. 167][73].

Пример с М. М. Андрониковым представляется одним из самых ярких в деятельности российских предпринимателей в Бухаре и Хиве в сфере ирригационных отношений, однако он был далеко не единственным. В том же 1912 г. военный инженер капитан Ананьев также взял в концессию крупный участок земли в Бухаре, причем на время оросительных работ (8,5 лет) он освобождался от арендной платы. В 1912–1913 гг. четверо предпринимателей (Львов, Сучков, Иванов и Стовба) обратились к туркестанским властям за одобрением их концессионных соглашений с эмиром, но только последний из них добился утверждения соглашения при личной поддержке генерал-губернатора Самсонова [Тухтаметов, 1966, с. 117–118].