Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

План Саидазимбаева соответствовал «коммерческой этике» Доброфлота, поэтому комитет подписал с ним эксклюзивный контракт на три года и назначил его генеральным агентом. Доброфлот дал ему обещание в следующие три года запустить специально оборудованные суда для паломников по линии Одесса–Джидда и выплачивать ему 15% с каждого проданного им паломнического билета. Ему также выдали беспроцентный кредит в 50 тысяч рублей на постройку билетной кассы Доброфлота на «Мусульманском вокзале» в Ташкенте. Взамен Саидазимбаев дал слово сотрудничать только с Доброфлотом и устроить его билетные кассы на станциях в мусульманских регионах России377. И наконец, пообещал закончить возведение «железнодорожной станции», каковую якобы строил в Одессе, к сезону хаджа 1908/1909 года, который должен был начаться ранней осенью. В контракте уточнялось, что соглашение носит временный характер: если к сентябрю 1908 года Саидазимбаев не успеет осуществить свои планы, Доброфлот будет вправе расторгнуть контракт378.

Через несколько недель после подписания контракта с Доброфлотом Саидазимбаев в частной беседе представил свой план Столыпину. Описывая перед Столыпиным хадж и необходимость его организации, он прибегнул к политическим и гуманитарным терминам – аналогично тому, как играл на альтруистических и религиозных интересах своих единоверцев-мусульман и на коммерческих интересах Доброфлота. Он играл на столыпинской озабоченности социальным неблагополучием в империи, рисуя плачевную картину стесненных, унизительных и порой опасных условий, в которых паломникам приходится ехать через Россию и из-за которых им не всегда удается соблюсти свои религиозные традиции и ритуалы. В точности воспроизводя подробности из российских газет, Саидазимбаев описывал адские условия на железных дорогах страны в сезон хаджа 1907/1908 года как главную причину недовольства российских мусульман. Они забросили свои старые караванные пути, надеясь добраться до Мекки по железной дороге быстрее и с бóльшим комфортом, но «упованиям паломников… не было суждено осуществиться»379.

Ничто из описанного Саидазимбаевым не стало новостью для Столыпина. Министр внутренних дел, он был главным чиновником, ответственным за поддержание надлежащих условий хаджа внутри страны. Как описано в главе 3, в 1907 году Столыпин попытался ввести государственное регулирование условий плавания на пароходах, подав в Сенат на утверждение «Правила перевозки на судах паломников-мусульман из Черноморских портов в Геджас и обратно»380.

Но правила 1907 года были посвящены в основном вопросам судоходства и не затрагивали многих других. И Саидазимбаев в своем отчете намекал Столыпину, что пренебрежение этими другими вопросами дорого обойдется. Одной из главных тем, поднятых Саидазимбаевым, было общественное здоровье. Он описал дурные условия проживания паломников в Одессе и соответствующие санитарные угрозы городу и империи. Он сообщил, что обстановка в типичной «гостинице» в Одессе представляет собой плодородную почву для инфекций: множество паломников проживают в одной комнате до двух недель без вентиляции, немытые тела лежат на грязных простынях, протухшая пища источает зловоние, люди готовят еду, едят, молятся и спят на том же грязном полу381.

Саидазимбаев также предупреждал, что, если условия поездок через Россию останутся такими же ужасными, паломники начнут возвращаться на свои старые караванные пути382. Он заявлял, что уже ходят слухи о «наградах» от персидского правительства для паломников, проезжающих через Персию, и некоторые паломники возвращаются на эти маршруты383. Данный пункт, несомненно, должен был впечатлить Столыпина. Правительство с конца XIX века старалось побудить российских мусульман ездить санкционированными государством маршрутами – через Россию, по российским железным дорогам. Это делалось и по экономическим мотивам (чтобы направить прибыль от перевозок паломников в государственную казну), и по соображениям безопасности и стабильности империи. Русское правительство никак не могло следить за паломниками на караванных путях через Индию и Персию. Русские чиновники называли такое паломничество «тайным» и старались постепенно покончить с ним, опасаясь, что оно может иметь негативные санитарные и политические последствия для империи384.

В исторических источниках ответ Столыпина на саидазимбаевский план документирован отрывочно. Мы знаем, что Столыпин принял план, ведь он назначил Саидазимбаева главой хаджа и поручил исполнять представленный им проект. Но нигде министр не объяснил полностью своих мотивов. Судя по сохранившимся свидетельствам, Столыпин держал это назначение в секрете, рассматривая как эксперимент, который следовало провести прежде публичного оповещения. В напряженной политической атмосфере того времени это имело смысл.