Вскоре после открытия джиддского консульства Хакимов начал получать прошения от иностранных паломников, многие от жителей Китая. На фоне войны между Хусейном и Ибн Саудом, которая началась в 1918 году (в ходе распада Османской империи), в Аравии царило беззаконие и не существовало государственной власти, которая могла бы организовать и защитить паломников от традиционных хищных грабителей, так что паломники снова становились жертвами разбойников и бедуинских налетчиков. Кашгарские паломники из Синьцзяна, ссылаясь на практику досоветской эпохи, стали обращаться к Хакимову с просьбой о дипломатической защите, «как это было в прошлые времена»483
. Хакимов разглядел стратегический и экономический потенциал этих прошений. В 1925 году он предложил Чичерину, чтобы советское правительство упростило хадж для мусульман из Китая, Афганистана и Персии. Он доказывал, что, упростив порядок получения визы для мусульман, проезжающих через советскую территорию, можно будет привлечь больше китайских, персидских и афганских мусульман на советские поезда и пароходы от Черного моря до Мекки. И советское консульство могло бы предоставить им защиту, учитывая, что у них нет своих дипломатических представителей в Хиджазе484.Чичерин получил хакимовское предложение, когда на советское правительство все сильнее давили с просьбами вновь открыть пути в Мекку через СССР. В начале 1926 года НКИД получал прошения от персидских мусульман, чтобы им открыли доступ на старые маршруты – через Черное море и Константинополь. Персы просили разрешения пересекать границу и добираться до Мекки советскими поездами и пароходами485
. В то же время советские консульства в Синьцзяне докладывали об аналогичных просьбах китайских мусульман, которые хотели совершать хадж через СССР, а не по своим обычным путям через Индию. Советский маршрут привлекал китайских мусульман тем, что позволял посетить Константинополь, город важных мусульманских мавзолеев, святых мест и, как мы видели, популярную остановку на довоенных маршрутах хаджа. Поездка через СССР была для китайских мусульман и климатически комфортнее: в конце 1920-х годов хадж приходился на летние месяцы, и многие жаловались на тропическую жару в Индии486.Эти запросы персидских и китайских мусульман не были изолированными или случайно совпавшими по времени эпизодами. Они были связаны с глобальным возрождением хаджа, в основном благодаря политическим переменам в Аравии. Война в ней только что закончилась, и Саудиты провозгласили свое новое государство (в 1932 году они переименовали его в Саудовское королевство)487
. Это принесло в Аравию стабильность и привело к возрождению паломничества. В 1926 году саудитское правительство организовало и поставило под надзор хадж, впервые примерно за десятилетие наведя в нем порядок. Результаты сказались немедленно: в 1927 году численность паломников достигла максимума со времен Первой мировой войны, и европейские колониальные державы взяли на себя ответственность за упрощение перевозок между их колониями и Аравией. Они строили новые заведения для паломников в Джидде и окрестностях и соперничали друг с другом за влияние в Аравии и контроль над хаджем488.Чичерин, готовый вовлечь СССР в это империалистическое соперничество, поддержал хакимовскую идею. В феврале 1926 года он подал на утверждение в Политбюро (высший политический орган Коммунистической партии) расширенное предложение по участию СССР в хадже. В этом проекте Чичерин призывал советское правительство поддерживать и транспортировать иностранных мусульман-паломников, а также посылать в хадж избранных советских мусульман как политических агентов. По сути, он предлагал организовать тайную операцию, используя паломников как прикрытие для политической и революционной агитации. В частности – посылать из СССР в Мекку «влиятельных в мусульманских кварталах личностей», чтобы «проводить там нашу политику… под видом простых паломников». Кроме того, он предлагал «поставить под наш собственный контроль спонтанный порыв мусульманских масс к хаджу» и обеспечить паломников прямым рейсом в Красное море на судах Совторгфлота489
.