Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Агент Совторгфлота в Афганистане Али Акбар Камалов докладывал о серьезных проблемах по части сотрудничества с советскими властями. Хотя они обещали помогать с организацией перевозки паломников, Камалов обнаружил, что большинство учреждений на сотрудничество не идут. Весной 1927 года он съездил в Ашхабад (ныне – столица Туркменистана) и обнаружил, что только железнодорожные службы подготовились к приему паломников из Персии и Афганистана. Он узнал, что персы не в курсе советской подготовки транспортных средств для хаджа и не имеют понятия, как покупать билеты и по каким маршрутам следовать. Камалов информировал об этом ОГПУ, которое послало его в пограничный город Кушку встретиться с Яхьёй Мамедовым, агентом Совторгфлота в Персии, и согласовать действия. В прошлом военный форпост Российской империи, теперь Кушка являлась самой южной точкой СССР, на границе между недавно созданной Туркменской ССР (Туркменистаном) и Афганистаном. Также это была ближайшая к Афганистану железнодорожная станция: в 1901 году царские власти построили новую ветку, соединившую Кушку с Мервом и Среднеазиатской железной дорогой, в рамках своей политики усиления влияния в Афганистане. Кушка и ее железнодорожная станция располагались на главном маршруте въезда афганцев на советскую территорию511. В Кушке Камалов провел переговоры с местными чиновниками наркоматов здравоохранения и путей сообщения об организации услуг и заведений для паломников. Кроме того, он обнаружил, что местный караван-сарай можно использовать как хаджи-ханэ, где паломники могли бы платить за ночлег всего 50 копеек. Но также он узнал в Кушке от местного начальства, что кампании хаджа в Персии и Афганистане «провалились». Камалов обвинил в этом Сеида Керима, своего сослуживца по Совторгфлоту в Афганистане: тот не смог прорекламировать услуги Совторгфлота и занимался хаджем «индифферентно». Удрученный, Камалов вернулся в Ташкент и сообщил плохие новости местным служащим Совторгфлота512.

Проблемы, о которых сообщил Камалов, в основном были обусловлены плохим взаимодействием и несогласованностью планов между советскими учреждениями, а также между Москвой и новыми республиканскими правительствами. Притом что хадж должен был начаться в мае, по состоянию на март Наркомздрав Туркмении еще не организовал ни запланированных карантинных станций на границе, ни медпунктов для паломников в Кушке и Ашхабаде – потому, что не получил 25 тысяч рублей, выделенных на это Госпланом (государственным комитетом в Москве, ответственным за центральное экономическое планирование)513. В то же время Камалов в своих попытках организовать хадж через советские границы столкнулся с сопротивлением персидского правительства. Весной 1927 года он организовал встречу на пограничной заставе Гаудан (в советском городе близ границы СССР и Персии) между советскими и иностранными чиновниками, занимавшимися кампанией хаджа в Персии, Афганистане и СССР. Мамедов так и не прибыл, и Камалов вскоре узнал почему: персидское правительство отказывало в просьбах о пропуске на советскую территорию, рассчитывая покончить с советской кампанией хаджа514.

В апреле 1927 года ОГПУ сообщило в Совторгфлот, что набор паломников в Персии идет туго. ОГПУ обвиняло в этом Мамедова, тамошнего совторгфлотского агента. Чтобы побудить паломников ездить лишь по советским маршрутам и советским транспортом, Совторгфлот продавал им билет только в оба конца. Многие паломники были недовольны предписанным итинерарием, и многим хотелось возвращаться домой иным маршрутом, посещая разные города и страны. Чтобы показать свою гибкость, Совторгфлот предложил паломникам 30%-ное возмещение стоимости всего билета в том случае, если они решат не использовать его вторую половину. Но Мамедов ошибся и пообещал паломникам 50%. Британцы ухватились за эту ошибку и внушали персам подозрения относительно мотивов СССР, чтобы отвратить их от советских маршрутов.