Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Чтобы переломить ситуацию, Клидзин советовал Совторгфлоту вложить в этот регион деньги. Советские служащие могли бы деньгами подкупить китайских чиновников и установить связь со «средним купечеством», побудив его организовать «широкую общественную кампанию» по стимуляции хаджа через СССР. Такую попытку уже предприняли в отношении купца по имени Ахуб Абдулрасулев, которому хорошо заплатили, чтобы он агитировал мусульман и использовал свои связи с китайскими купцами для давления на китайские власти, заставляя их принимать сторону Советов. Китайские чиновники были податливы на взятки и весьма уступчивы, так что эта стратегия уже принесла некоторый успех, достаточный, чтобы огорчить британцев. Клидзин уговаривал Совторгфлот действовать без промедления, чтобы помочь СССР в его «отчаянной борьбе с англичанами из-за паломничества». Момент подходящий, и если Совторгфлот не будет медлить, то сможет привлечь на советские маршруты несколько тысяч паломников из Кашгара. Клидзин смотрел далеко – он отмечал, что «на Востоке очень большую роль играет личное доверие», и утверждал, что будущие успехи Совторгфлота в перевозке паломников определит то, как будут обращаться с первой в году паломнической группой. С этим прицелом он уговаривал Совторгфлот распорядиться, чтобы советские служащие внутри страны и на пароходах проявляли «заботу» о паломниках. Он также настаивал на решении проблемы с твердой валютой и ценностями и на обнародовании расценок на обратный проезд. Наконец, он убеждал Совторгфлот назначить представителя, чтобы послать директора компании Суслина обратно в Китай для сопровождения паломников в поездке туда и обратно, которая должна была начаться в первых числах мая522. Вопреки всему вышесказанному, советский консул в Кашгаре докладывал, что из-за обменного курса ляна (местной валюты) к рублю, установленного Наркомфином и Госбанком, кашгарские паломники не могут позволить себе покупку билетов Совторгфлота и предпочитают более дешевые британские пароходы из Индии523.

В то же время сам Совторгфлот по мере приближения сезона хаджа пытался справиться со сложными проблемами логистики и расписаний. Служащие обратились в Ближневосточный отдел НКИД с запросом о логистике поездок в новую эпоху британского колониализма и саудитского правления на старых маршрутах. Было непонятно, нужны ли паломникам въездные визы в Хиджаз по прибытии в Джидду или Порт-Саид524. Весной 1927 года служащие Совторгфлота и НКИД усердно работали над тем, чтобы транспортная кампания хаджа достигла успеха. НКИД нашел советских граждан, знавших многие языки, на которых говорили паломники, и послал в Одессу работать у паломников гидами. Совторгфлот сотрудничал с железными дорогами, поставляя им гидов-переводчиков на паломнические поезда – для помощи паломникам в течение недельной поездки на поезде из Центральной Азии на Черное море525.

Мотивы Совторгфлота были в основном экономическими, но чиновники НКИД делали крупную ставку на политический потенциал советского патроната над хаджем. Это ясно из рапорта служащего НКИД по фамилии Назарев, работавшего в Кушке. В рапорте, отправленном в НКИД в марте 1927 года, Назарев блестяще проанализировал, что означает хадж для афганцев и как они чувствуют свою обязанность описать для соотечественников увиденное и испытанное в ходе долгого путешествия. Он доказывал, что поездка через СССР – это возможность продемонстрировать афганцам советскую государственную структуру, культурные и промышленные достижения и «права всех национальностей». Но и предупреждал, что, помогая им совершить хадж через советскую територию, нужно быть осторожными и не переборщить с пропагандой – вместо этого следует позволить афганским паломникам самостоятельно открыть для себя советскую жизнь и заинтересоваться ею. Он побуждал правительство субсидировать заведения для паломников и обеспечить их обильным питанием во время поездки через СССР, которое они могли бы сравнить с питанием у себя на родине526.

Также Назарев предложил, чтобы Советское государство осторожно постаралось перенаправить маршруты иностранных мусульман в СССР, действуя больше убеждением, чем принуждением. Идея состояла в том, чтобы удовлетворить потребности паломников в посещении святых мест Центральной Азии и в то же время показать им советскую жизнь во всем ее великолепии. Он писал: