Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Эпоха бурных перемен в России рождала тягу к познанию новых путей общественного развития, стремление своими глазами увидеть жизнь других народов, осмыслить их опыт. В 1868 году 24-летний Иванюков пересек океан и около года прожил в США. Свои впечатления от Америки спустя месяц после приезда он изложил в письме, вскоре напечатанном в «Отечественных записках» (1868. № 8). В этом первом публицистическом опыте Иванюкова – калейдоскоп зарисовок из американской жизни, поразившей его множеством контрастов с русской действительностью: от кулинарных пристрастий и быта американцев до политического устройства их государства и традиций общественной жизни.

«Сладкий пирог из ягод – это национальное блюдо Америки. Вы его встретите везде… В 10 часов утра я был представлен одному семейству… Предполагая, что я проголодался… мне подали закусить стакан вина и – сладкий пирог!» В Кембридже – «улицы, усердно поливаемые водою и усаженные по бокам деревьями», а также поразившее его своим видом местное кладбище – «одно из лучших мест прогулки»: «Всюду мраморные памятники, в довольно значительном один от другого расстоянии, и потому имеющие вид не могильных памятников, а украшений сада. Волнистая местность, усыпанные песком дорожки, скошенная ровно трава, ручейки, пруды, плавающие лебеди, цветы. Среди кладбища – башня в готическом вкусе, взойдя на которую вам представится очаровательный вид Бостона с окрестностями».

Размышляя над обстоятельствами, превратившими США в «сильное, богатое, передовое государство», Иванюков отмечал факт заселения Америки «инициативными силами» из Европы. Вместе с тем, наблюдая празднование Дня независимости, он обращал внимание на одну из заключительных «картин» фейерверка – символ основ процветания страны: «Посреди стоит Вашингтон, по бокам – фигуры женщин, из которых одна держит меч и весы; над головою надпись: Правосудие, в ногах – Безопасность; над головой другой женской фигуры надпись: Свобода, а в ногах – Единство». Одно из ярких впечатлений русского путешественника от праздника – восхищение именно «единством в многообразии» американской культуры: «Утренний концерт начался национальною ариею „Starspangled Banner“, которая сопровождалась маханием шапками, платками и криками энтузиазма. Между прочим, в состав играемых пьес входили: русский гимн „Боже, царя храни“, национальная французская ария „Partant pour la Syrie“, английская национальная ария „God save the Queen“. Попурри состояло из немецкой арии „Vaterland, Marseillaise“». «Замечу, между прочим, – не без удивления констатировал Иванюков, – что американцы проводят праздник очень скромно. Пробыв целый день в саду и на улице, мне не пришлось встретить ссор, драки или лиц, действующих не по собственному желанию, а по желанию спиртного напитка…»

Особый интерес начинающего политэконома – к «трудовой», прежде всего земледельческой Америке, к организации там сельского хозяйства. «Что такое американская деревня?» Отвечая на этот вопрос, он упоминал «прямые и чистые улицы… по обеим сторонам тротуары и деревья»: «Красные домики, как наши лучшие каменноостровские дачи, перед домиком – несколько деревьев, цветы, иногда фонтан. Сзади – поля, огороды. Вот на поле работает, в простом платье, хозяин этого изящного домика; он не богат, и земли у него немного – столько, сколько он может сам обработать (есть и такие, которые держат работников). Кроме сельского хозяйства, он занимается и производством обрабатывающим…»

«Например, деревня Holstin обрабатывает кожу и сбывает ее на фабрику, – подмечал Иванюков черты сходства американских фермеров с русскими крестьянами-кустарями, занимавшимися промыслами как дополнением к своему основному труду. – Кончит земледелец работу, наденет хорошее платье, и по платью не отличить богатого от человека, имеющего немного. В деревне несколько церквей, банк, почтовая контора, большое зало, где собираются граждане для выбора представителей, школа… Несколько таких деревень, с окружающими их фермами, составляют town, общину (что неправильно переводят город), самостоятельную политическую единицу, которая является полным хозяином в своем деле, не испрашивая ни у кого разрешения и утверждения».

«Никакая власть в Соединенных Штатах, ни власть штата, ни власть союзного правительства не может вмешиваться в распоряжения town, если они не превышают сферу его власти, а сфера его власти очень велика, – обращал особое внимание Иванюков на роль местного самоуправления. – Ходишь по этой счастливой village и силишься уверить себя, что это не сон, что это не резиденция богатых людей, приезжающих сюда отдохнуть от шумной городской жизни, а это жилище работника-земле-дельца… Это не дачи, а деревня, „деревня“, повторяешь себе».