Читаем Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века полностью

Вынужденные, таким образом, констатировать очевидную несовместимость самодержавия с земским самоуправлением (отсутствие доверия, взаимной связи и поддержки, разрозненность действий), Скалой и его сподвижники ставили в «повестку дня» политической реформы ограничение российского «единовластия» независимым центральным представительством на основе земств. Россия «не менее Болгарии созрела для свободных учреждений», – эта мысль проводилась в записке общественных деятелей, представленной в марте 1880 года председателю Верховной распорядительной комиссии по борьбе с революционным движением графу М.Т. Лорис-Меликову. Одним из авторов документа был Скалой. Среди его единомышленников – москвичи из числа молодой университетской профессуры, чьей «трибуной» стал журнал «Юридический вестник»: С.А. Муромцев и А.И. Чупров (авторы, наряду со Скалоном, упомянутой «Записки»), а также М.М. Ковалевский, В.А. Гольцев, Н.И. Кареев и др. В Петербурге в том же «русле» рассуждали о назревших реформах ведущие публицисты «Вестника Европы» – Л.А. Полонский и К.К. Арсеньев. Настроение этого «крыла» русских либералов Н.И. Кареев характеризовал как «более либеральный, чем у старой профессуры, конституционализм, дополненный социальным реформаторством».

Провозвестники в России нового – социального и демократического – либерализма, они с начала 1880-х годов выступали за снижение ценза для выборов в гласные земских учреждений, а также дополнение имущественного ценза образовательным. Для них также не подлежало сомнению, что «общественная деятельность нуждается в самом широком контроле со стороны общества: все действия его представителей должны быть гласны, открыты; всякий шаг их должен быть известен местному населению, подлежать всестороннему и откровенному обсуждению как устному, так и печатному». Скалой писал также о необходимости распространить выборное начало на все должности местного управления и подчинить местную полицию земствам.

В.Ю. Скалой выражал надежду своих соратников на то, что «вслед за упорядочением местного самоуправления и весь государственный строй подвергнется преобразованию, и правительство призовет общественных представителей на более важные посты в области правительственной деятельности». Он верил в осуществление в будущем «счастливой перспективы», когда «три силы – печать, правительство и земство – придут в ближайшее соприкосновение между собою» с целью «общей работы, успеху которой должна помогать полная свобода мнений». Поводом для очередного заявления редакции «Земства» о ее приверженности «мирному обновлению» страны послужило убийство императора Александра II. В газете проводилась мысль о бесперспективности государственной «политики устрашения», сохранения в стране «системы репрессий и террора, системы угнетения личности и общественной деятельности, системы бюрократически-полицейской», которая исторически не оправдала себя. Полагая единственным выходом из создавшейся ситуации продолжение «мирной политики», начатой Лорис-Меликовым, ведущие публицисты газеты выступали за «созыв земских представителей для совещания о современных нуждах».

В этой связи В.Ю. Скалой на страницах «Земства», «Юридического вестника», «Русской мысли» ставил вопрос о необходимости объединения и сплочения земских сил, координации их деятельности во всероссийском масштабе. Им предпринимались и практические шаги по реализации намеченных целей. Так, в 1882 году, откликнувшись на инициативу новгородского земства по созыву земского съезда, Скалой состоял в переписке по этому поводу с новгородским гласным Н.Н. Нечаевым. В письмах той поры Скалой размышлял уже и о будущей «партийной самоорганизации» русских либералов, предвидя немалые трудности на этом пути ввиду многообразия «типов» данной когорты общественных деятелей – от аристократически-буржуазных конституционалистов до народников.

В 1882 году он подготовил очерк «Мнения земских собраний о современном положении России», посвященный земско-конституционному движению начала 1880-х годов и явившийся, по сути, своего рода аналитической запиской, призванной стать для общественности «руководством к действию». По цензурным соображениям текст не был опубликован в журнале «Русская мысль» и увидел свет в одноименном вольном издании (Берлин, 1883). По воспоминаниям П.Б. Струве, эта работа Скалона явилась «лучшей для своего времени, прямо драгоценной справкой по истории земско-политического движения конца царствования Александра II и начала царствования Александра II!»: «По этой статье Скалона (напечатанной анонимно) молодежь 1880-х и 1890-х годов знакомилась с историческими фактами первостепенной важности, о которых в течение более двадцати лет цензура не позволяла говорить в русской литературе».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное