Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

Наиболее глубокую концепцию народовластия, на наш взгляд, предложили евразийцы, и прежде всего Н. Н. Алексеев. Следует отметить, что концепция народовластия евразийцев представляет собой casus specialis [214] евразийской теории государства. Особая ценность евразийской концепции для современной России заключается в том, что она построена на беспристрастном анализе советского опыта демократии. Другими словами, евразийцы анализируют такое народовластие, опыт которого уже имеет Россия, а не абстрактную схему прозападной демократии, которая, по мнению наших западников, когда-нибудь должна обрести легитимацию в нашей стране.

При создании концепции евразийского государства Алексеев применяет сразу несколько методов: исторический, междисциплинарный, социологический и особенно сравнительный. Евразийцы в отличие от Н. А. Бердяева не отрицают самого принципа демократии. Так, Алексеев утверждает: « Демократия бесспорно лучше аристократии и абсолютной монархии в том смысле, что она отрицает личный режим и создает условия для оценки правящих по признакам чисто объективным. <…> Демократические власти должны завоевать себе симпатии борьбой и работой» [215] .

Однако евразийцы отрицают универсальную значимость западной модели демократии. Более того, по многим параметрам эта модель представляется им весьма порочной, хотя и небесполезной в исследовательских целях. Вообще, для аналитической манеры Алексеева характерно систематическое применение так называемой бритвы Оккама, то есть последовательное устранение всяких «избыточных сущностей», или излишеств западной демократии. Подобная методология объясняет как успехи, так и недочеты евразийской концепции народовластия.

Рассмотрим сначала то наследие западной демократии, от которого евразийцы отказываются. Прежде всего, евразийцы отказываются от принципа политической конкуренции. Соответственно в евразийской концепции нет места для идеи легальной оппозиции и признания важности парламента как форума для подготовки важнейших решений публичной власти. Особенно критикуется функция парламента как инструмента межпартийного компромисса. Алексеев вообще весьма негативно оценивает роль политических партий в жизни западных государств и в принципе отрицает ценность многопартийной системы. «Мы хотим <…> заменить искусственно-анархический порядок представительства отдельных лиц и партий органическим порядком представительства потребностей, знаний и идей. Поэтому нам не нужна политическая партия, как она нужна демократии западного стиля» [216] .

Можно утверждать, что схемы западной демократии и западного парламентаризма вообще служат для евразийцев как бы отрицательным масштабом народовластия в России и для России: «Режим партий взамен естественной организации граждан дает организацию чисто искусственную, построенную не на действительных социально-экономических интересах и потребностях, но на „принятии программ“. Партийные программы строятся обыкновенно по принципу: „Кто больше пообещает“. Вот на таких посулах и покоится организация „верховного органа“ современных демократий. Людей объединяют неосновательные обещания, пробужденная ими жадность, надежды в будущем поживиться и получить побольше, и немудрено, что при этом политическая жизнь лишена здоровья и чистоты. В противоположность всему указанному советская система (курсив наш. – Авт .), по крайней мере, в принципе своем, покоится на представительстве чисто реальных и профессиональных интересов, группирующихся около „советов“ как основных ячеек республики» [217] .

Выступая против многопартийности, евразийцы признавали плюрализм профессиональных и территориальных корпораций, а также различных объединений по интересам. В евразийской перспективе невозможны не только партии конъюнктурного характера, возникающие для обеспечения победы на предстоящих всеобщих выборах, но и традиционные идеологические партии, представляющие интересы «коммунистов», «либералов», «националистов» и т. п. С другой стороны, в контексте евразийства вполне можно представить такие общественные организации, как специализированные профсоюзы трудящихся, союз пенсионеров, лигу защитников русского языка, ассоциацию фермеров, союз вузовских и научных работников и т. п.