Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

Такова теория, но практика Советской республики оказалась совсем иной. На самом деле, уже упомянутый принцип пролетарской диктатуры весьма быстро выродился в принцип партийной олигархии, что на практике стало означать власть партийной номенклатуры, а впоследствии – просто власть назначенцев «товарища Сталина». Другими словами, однопартийный режим, столь милый сердцу евразийцев, фактически подмял под себя и в итоге дискредитировал сам принцип Советской республики. Тезис евразийцев о том, что замена узко идеологической партии большевиков истинно всенародным евразийским авангардом, который-де будет представлять только духовно-нравственную «идеократию» демотического государства, представляется весьма дискуссионным. Особенно дискуссионным является заверение евразийцев о том, что «евразийский авангард» не будет вмешиваться в работу официальных органов государственной власти. В свете установленного Алексеевым факта, что все известные нам исторические государства были олигархиями, такая иллюзия не вызывает сочувствия.

9. 2. Народовластие как термин и как объективная реальность

Как мы видели, слово «народовластие» возникло еще до революции. Однако в Советском Союзе была предпринята попытка придать этому слову по преимуществу идеологическое звучание. В особенности в эпоху так называемого «развитого социализма» «народовластие» стало своего рода словом-символом, которое презюмировало принципиальное превосходство коммунистической формации над всеми предыдущими. Вместе с тем термин «народовластие» советские ученые иногда применяли «по-бердяевски», то есть просто как синоним термина «демократия». Последнюю советские ученые обычно понимали ограничительно, а именно как античную демократию, а также как буржуазную демократию. Среди отечественных исследователей одним из первых обратил внимание на этот парадокс профессор А. И. Ковлер [225] .

Интересно, что в бывшем Советском Союзе слово «народовластие» мирно уживалось с такой политической категорией, как «народная демократия». Эта скрытая тавтология, как известно, применялась в качестве общей «визитной карточки» для политических режимов в бывших социалистических странах Центральной и Восточной Европы. Что касается слова «народовластие», то первоначально – в отличие от костомаровского понятия «народоправство» – оно не имело никакой национальной или территориальной привязки. Только постепенно в СССР оно стало приобретать своеобразный футуристический подтекст. Народовластие должно было стать термином, объясняющим ныне живущим поколениям природу будущего коммунистического самоуправления. Другими словами, футуристический аспект «народовластия» указывал на особый режим эпохи отмирания государства. Согласно коммунистической утопии, этот режим должен был укрепляться по мере успешного строительства коммунистического общества.

Здесь необходимо помнить о том, что в контексте так называемого «научного коммунизма» речь идет об отмирании социалистического государства. Ниже мы будем рассматривать проблематику некоммунистического народовластия в современную эпоху. Визитной карточкой нынешней эпохи является слово «глобализация». Оно означает прежде всего утверждение стандартов западной или, в современной терминологии, северной цивилизации в качестве общих критериев социально-экономических и политических отношений во всем мире. Важной коннотацией термина «глобализация» является представление о «сумерках» национального государства вообще. Другими словами, если верить идеологии глобализации, то мы живем в эпоху отмирания национального , или – что то же самое – классического буржуазного государства. Отсюда именно в нашу эпоху проблема народовластия приобретает особый смысл.

Околонаучное происхождение слова «народовластие» делает его уязвимым для всевозможных контаминаций и легко доступным для «мезальянсов» с практически любыми идеологиями и утопиями. Отсюда возникает опасная полисемия слова «народовластие», неприемлемая для научного термина. Так, каждая идеология, претендующая на «народовластность», вкладывает в слово «народ» собственное содержание. В контексте либерализма, или – что то же самое – либерального индивидуализма, «народ» – это прежде всего сообщество добропорядочных и законопослушных налогоплательщиков. Для анархиста в духе П.-Ж. Прудона «народ» – это федерация самодостаточных профессиональных сообществ, которые в принципе не нуждаются в «услугах» государственной бюрократии. В рамках классического социализма «народ» – это прежде всего пролетариат, учредивший и поддерживающий государство рабочего контроля, учета и распределения социальных благ. Для последовательного коммуниста «народ» – это политическая масса индивидов, преодолевших индивидуальную отчужденность и фрагментарность посредством тотальной вовлеченности в разнообразные социальные роли и функции. Для фашиста «народ» – это просто этнополитическая категория, которая должна обслуживать политические мифы о «расовом превосходстве», «нации без пространства» и т. п.